Просидев на крыше без движения и ни о чем не думая, я просто смотрела перед собой на неровный рельеф мегаполиса. Город постепенно оживал: его улицы наводняли люди и машины, заполняли звуки, сменяя мрачную ночную атмосферу на вечную серую спешку. Еще один день, который нужно пережить, снова сходить в школу, придумать почему Лео не будет, поддержать Пола и отыграть для Дони, находя в этом какое-то успокоение и для себя. У меня есть билет в будущее, но отпустит ли меня эта новая безумная жизнь? Убьет или будет оставлять длинный уродливый шрам, не давая вдохнуть грудью полноценно, постоянно сбивая с ног и оставляя кошмары в тенях? Сколько это продлится? А сколько выдержу я?
После школы я успела доспать пару часов, потом услышала стук в окно. Прищурившись, увидела темный силуэт и рефлекторно сжала рукоять ножа, но потом узнала пластику движений и открыла окно.
– Что? – потирая глаз с последующим осознанием, что он все еще в подводке, спросила я. – Опять будешь синяки на мне оставлять?
– Познакомлю кое с кем. Тебе он понравится, – сказал Лео, скрывая лицо под капюшоном. – Спускайся.
Закатив глаза и поморщившись, я махнула, давая понять, что скоро приду. Особо не собираясь, я сменила одежду, надев синий спортивный костюм с перешитым топиком для крыльев и накинула зимнюю куртку. Вернусь поздно, а лишний раз злить маму, беря ее пальто, я не хотела.
Лохматый привез нас в захолустный район Гарлема с домами из приятного красного кирпича и знаменитыми уютными пожарными лестницами. Небо было серым и иногда накрапывал дождь, но даже облака были теплого оттенка, постепенно становясь все темнее. Солнце не могло пробиться сквозь них весь день, слабо освещая и без того яркий город, живущий на самостоятельных неоновых огнях.
Дом, в котором жил таинственный некто был совсем ветхим и свет слабо сочился только с четвертого этажа.
– Так кто тут живет?
– Он настоял на том, чтобы представиться самостоятельно, – Лео снял шлем, оставаясь с очередным безликим человеческим лицом с мышиными волосами и без своего шрама на носу. – Но ему можно верить.
– Хотя бы намекни.
– Вы найдете общий язык, не бойся.
– Мышца, отвечающая за страх, атрофировалась у меня еще вчера, – бросила я, последовав за ним в дом.
Внутри пахло старостью, как в квартире пенсионеров. Было сумеречно, обои местами отклеились, а пол ужасно поскрипывал, хотя Лохматому даже тут удавалось идти беззвучно. Мы поднимались по узенькой лестнице и, миновав один этаж с жилой квартирой и двумя заколоченными дверьми, прошли еще этажи, забитые чем-то под брезентами, остановившись на предпоследнем. У двери нас ждала черная кошка и увидев Лео зашипела, изогнув спину.
Лохматый рыкнул в ответ, и кошка прыгнула в мою сторону, заинтересованно обнюхивая.
– Хах, так и знала – ты ненавидишь кошек.
– Это они меня недолюбливают, – отмахнулся Лео, заходя внутрь.
– Грубиян, скажи?
Я подняла кошку, и она согласно мяукнула, тут же замурлыкав у меня на руках.
Войдя следом, я оказалась в узкой прихожей, заставленной холстами. Вдали виднелась кухня, уходящая еще куда-то влево, справа у конца коридора была закрытая, поеденная термитами дверь. Все освещалось свечами и масленой лампой на столике кухни.
– Мурка! Вот ты где.
Мне на встречу вышел мужчина лет семидесяти с тростью. Он был поджарым, в футболке с логотипом рок-группы, а на поясе у него была кобура с пистолетом. Жиденькие седые волосы были зачесаны назад, а пышные усы выдали заинтересованную улыбку.
