«Сколько м…ков!» – подумал я, не исключая из этого числа никого.
От этих мыслей меня отвлек новый звонок в дверь. «Кого еще черт…»
За дверью я обнаружил скромно улыбающегося Джаванидзе. Тот кузнечиком запрыгнул в прихожую и энергично потряс мне руку:
– Рад еще раз приветствовать вас!
– Взаимно, – ответил я, указывая на гостиную.
Джаванидзе не мешкая прошел в комнату. Он уселся на место, которое еще не успело остыть от зада Ярового, и сразу активно заговорил по делу без всяких преамбул:
– Валерий, выборы, конечно, очень важная вещь, но не самая главная. Человек, регулярно участвующий в выборах, пусть даже не слишком удачно, постепенно укореняется в общественном сознании как неизменное зло. И постепенно выборы, происходящие без его участия, становятся неполноценными. В конце концов, зарабатывается авторитет постоянно действующего политика. И вообще, без депутатской неприкосновенности, без мандата невозможно нормально заниматься бизнесом – сожрут предприниматели-конкуренты. Но это не самое главное. Главное – мыслить широко, я бы сказал – глобально.
Давно пора перевести головные конторы в Москву, чтобы выйти из-под непосредственного давления местных структур, частично находясь под московскими «крышами». Давно пора выходить на мировую арену, и начинать надо прямо с Уолл-стрит. С нашим профессионализмом и опытом мы могли бы серьезно там поработать. А мы по-прежнему возимся в этой грязи, как свиньи… И все потому, что меня никто не слушает! Как вы считаете? – спросил он.
– Что? – очнулся я от дремы, в которую он меня вводил своим монологом.
– Я спрашиваю, как вы считаете, я правильно говорю?
– Да-да, конечно, – быстро согласился я. – А какой у вас, собственно, вопрос?
– Какие еще вопросы! У меня нет вопросов, у меня одни ответы, но меня мало кто слушает! – горячо воскликнул Джаванидзе. – Всегда важно, чтобы тебя понимали и одобряли. Мне кажется, в вашем лице я нашел человека, мыслящего так же широко. Надеюсь, мы с вами сработаемся. Кстати, вы не хотите вступить в члены нашей ассоциации? Это очень легко – нужно лишь написать заявление и составить бизнес-план на ближайшие полгода.
– Я подумаю, – сказал я, – но обычно дальше завтрашнего дня я ничего не планирую. А какое у вас, собственно, дело-то?
– Какое может быть дело?! – снова горячо заявил он. – Я пришел поближе познакомиться с незаурядным человеком, с которым придется работать, надеюсь, что очень долго.
– Очень был бы рад этому, – тяжело вздохнул я.
Джаванидзе посмотрел на часы и сказал:
– Ну, мне, кажется, пора.
– Было очень приятно послушать вас, – соблюдая правила хорошего тона, произнес я. – Глобальности мысли действительно многим не хватает.
– Всегда к вашим услугам, – радостно заявил Джаванидзе и шустренько побежал к выходу.
Я закрыл дверь и радостно вздохнул. Но, увы, визит глобально мыслящего кавказца оказался не последним в этот «тихий вечер». Я успел прочитать только три полосы газеты и перешел к самой интересной, последней, где говорилось о скандалах недели, как в дверь снова позвонили.
Открыв ее, я увидел туловище в спортивном костюме. Оно нагнулось, и моему взору стала доступна голова Димы Столярова, который по росту не вписывался в мою старую дверную коробку. Пройдя в помещение, он протянул мне руку и аккуратно пожал. Я был ему очень благодарен за это и тут же спросил:
– Вы по какому вопросу?
– Да я… собственно… как бы… вообще без вопроса, – несколько смутился он.
