– Не, ну если ты сказал, вопросов нет, я «Купцу» передам.
– Передай.
Ребята неспешно попрыгали в машину и поехали своей дорогой. Да, с одной стороны, чего я попёрся спасать какого-то мужика на другой конец? И почему мне придётся за него отдать пару косарей? И как сам буду выкручиваться после провала памяти, могут же и за базар подтянуть. В то время такой прокол мог дорого встать. Хотя, скажу, тогда мы были довольно лояльными бизнесменами, и за себя могли постоять, и других в обиду не давали. Многие знакомые отца и матери, да просто знакомые часто обращались за какой-либо помощью. А после смерти отца таких якобы знакомых прибавилось. Заводы позакрывали, все инженеры стали просто никому не нужны. Многие подались в челноки, а там это прямо рыбное место для вот таких, кто как бы посильней да поправильней по их понятиям, так что, думаю, возможно, это и не будет столь заметное событие.
– Добрый вечер, что так поздно дела делаете?
– Здравствуй, а ты, смотрю, в мои ангелы-хранители заделался, сынок.
– Не понял?
– Да я услышал, ты Костя, а фамилия Смирнов, наверно.
– Есть такое.
– Ну, фамилия у тебя известная в городе, так ты меня уже не раз спасаешь. Помнишь дом культуры, соревнования по боксу лет шесть назад? Ты мне таблетку аспирина принёс и заставил выпить. Оказалось, что у меня мог быть инфаркт. Я, когда на следующий день проверяться пошёл, меня в больницу и определили, сказали, что мог умереть. А я вспомнил сразу вчерашний бой и подумал: вот парень, сам проиграл, а меня спас.
Тут я немного засмущался, я бы так и так проиграл, неловко стало.
– Да, точно, теперь вспомнил. Честно, у меня тогда какое-то помутнение было, мало что помню, но вас узнал.
– Зайдёшь в дом, может, чаю?
У меня оставалось минут двадцать времени.
– Думаю, можно.
Мы зашли в дом, а он продолжил:
– Ты извини. Я сам виноват, взял денег под залог дома у этого «Купца», хотел поставить ларёк, хоть как-то помочь детям надо, они у меня уже большие. Чай, кофе?
– Кофе, если можно.
– Бабка уже умерла, рано ушла. А у меня их двое, поздно мы их с бабкой сделали.
Он достал фотографию, на ней четверо человек: я так понял, Петрович, как он себя назвал, супруга его и двое детей – дочка и сын. И кто же мог подумать: дочка Ирина и сын… зовут как, а, Сергей, по-моему. Вот так встреча.
– Как только ларёк поставил, его через неделю сожгли, так я остался и без ларька, и свои, что копил с бабкой, все на товар потратил, а теперь они ко мне приходят и требуют эти две тысячи, а мне дочке в армию послать-то нечего. Сын строителем работает, нашёл девушку, сам как-то выживает. Что сейчас за время, что все выживаем – и кто работает, и кто не работает?
– Да, времена непростые. Дочка в армии?
– Да, она у меня прямо не от мира сего, взялась за ум, перестала со всякими компаниями шлындать, лёгкой атлетикой занималась, хорошие результаты были у неё, много грамот.
– Да, это я помню, – немного задумчиво сказал я.
– Откуда? Вы знакомы?
– Знаете, не уверен. Может быть, город маленький. Послушайте, времени у меня мало. Их схема была в том, чтобы дать вам денег, а потом создать ситуацию, чтобы вы не смогли отдать и расстались с вашим домом, а он, ну, тысяч на десять зарубежных потянет, в черте города всё-таки. Так что ларёк они вам и сожгли. Расписка у них?
– Да, там расписка от нотариуса на переход прав собственности в случае не отдачи денег. А это единственное жильё, хотел дочери передать, как умру, хоть что-то от меня останется, от дурака старого.
