В Грисе мало высотных зданий. Это бедное княжество зависело целиком и полностью от подачек Торжана – столицы царства Неукоснительной Добродетели. Однако некогда один известный миллиардер захотел переехать сюда, ну и отстроил три небоскрёба, чтобы хоть что-то напоминало ему о цивилизации. В них поселилась, в основном, даже не знать Гриса – их бы и на один небоскрёб не хватило – а люди, работающие в Торжане на высоких должностях, но время от времени желающие отдохнуть от суеты столицы на окраине.
Шарлин, занимавшую пентхаус одного из трёх небоскрёбов, вполне можно было отнести к этой категории граждан. Она не происходила из древнего дворянского рода и не имела богатых родителей, но ей досталось иное – сногсшибательная красота и острый ум. Благодаря этому уже в старшей школе её замечали те, кто обладал богатством и властью. Она не стала размениваться на местных – не ее уровень, по окончании школы укатила покорять столицу. Сюжет довольно избитый: многие тысячи таких, как она, были размолоты жерновами Торжана. Но только не Шарлин.
Очень скоро она завела знакомства на киностудии и стала сниматься в электрофильмах. Её популярность мгновенно подскочила до небес и оставалась там, не собираясь снижаться. За ней ухаживали многие миллиардеры Запада, Севера и Востока, но она ни к кому не проявляла благосклонности. Поговаривали, что у неё роман с самим президентом Запада, но на данный момент это оставалось на уровне слухов.
Девушка в свои двадцать с небольшим зарабатывала баснословные деньги. За каждую роль ей платили миллионы электридов, за появление на различных шоу в электровизоре – тоже. Деньги сыпались на неё неиссякаемым потоком, и если бы не твёрдый характер и ум, то, возможно, она пускала бы их по ветру.
Шарлин основала фонд «Защиты женщин от насилия» и посвятила себя единственному благому, как ей казалось, делу: пресечению мужского произвола в отношении девушек и женщин. Фонд пытался доказать всему миру, что женщины не мясо, а люди, и их нельзя покупать и продавать. Шарлин весьма гордилась этой своей идеей.
Вчера отмечали пятилетие успешной работы фонда, и Шарлин малость перебрала с вином. Она очнулась в своей кровати в пентхаусе на восемьдесят девятом этаже в кромешном сумраке. Головная боль, вызванная попыткой подняться, перекосила её красивое лицо.
– Чёрт! – она схватилась за голову, – что ж так плохо-то?!
Кое-как доковыляв до кухни, актриса взяла чистый стакан и открыла кран с холодной водой: во рту было ужасно сухо. Но чуда не случилось. Металлический предатель издал густой гул, но не изверг из себя ни капли такой нужной сейчас жидкости.
– Да что же это? – Шарлин подёргала ручку крана.
Затем она поставила стакан на стол и открыла дверцу холодильника. Тот тоже не работал.
– Что там этот Эгрох себе думает, мудила? – выругалась она.
Впрочем, холодильник отключился не более часа назад, поэтому минеральная вода в дверце ещё не успела нагреться. Она отвинтила крышку и с наслаждением осушила бутылку с прохладной минералкой. Полегчало. Практически сразу она вспомнила, что сегодня у неё очень важная встреча в Торжане. Так, сколько времени? Электронные часы не работали. Судя по всему, весь дом был обесточен.
