– Ну, теперь стыдно, – честно признался я. – Первый раз не пидо… – я кашлянул, – не очень хорошо получилось.
– Ну вот опять. А если я просто тебя подловил? А ты сразу же открылся.
– Мне кажется, вы открылись первым, – пожал я плечами.
Старик довольно хекнул.
– И никаких манер. Видимо, твоя маска – вульгарность. Не повезло тебе, мальчик. Долго не проживешь.
Вообще-то, блять, совсем наоборот! Я – галантный мудрец.
Блаженный лайр Эридрас открыл письмо. Не прошло и трех секунд, как он поднял на меня глаза.
– И зачем тебе Катарсия?
– Влюбился, – повторил я то, что говорил Астарии.
Хранитель неоднозначно фыркнул.
– Ну-ну. Гаралэт! Привязать к… – он глянул в письмо, – Реордану Эйлю Катарсию узами порочности!
Звучит отстойно…
Я откланялся превосходительству и последовал на выход. Старый эльф сказал мне в спину:
– У младшей майры есть только семь масок на всю жизнь. Чем ты ее так заинтересовал?
Я повернул голову, тихо и таинственно ответил:
– Ужиком…
И, под слегка удивленный взгляд, покинул кабинет заведующего эльфийской психиатрической больницы.
Катарсия находилась в отдельной «палате». Комната два метра на метр. Сплошной камень. Только дыра в стене и кустик с лопухами.
– Принимайте, – кивнул на девушку эльф. – Она не была тронута.
– Не тронута? – непонимающе спросил я.
– Да.
Больше страж ничего не сказал.
Катарсия…
Даже в потрепанном виде она выглядела прекрасно. Кожа бледно серая – похожа на полукровку. Наверное, смесь темного и светлого эльфов. Или темного и человека. Но больно уши длинные. Высокая, грудастая, с широкими бедрами. Я бы сказал, что даже Астарии фору даст, если ее принарядить. Очень большой сосуд души с голубой энергией.
И такой экземпляр держат взаперти?
***
Мы покинули психбольницу.
Длинноногая, золотоволосая и точеная эльфийская мулатка не замолкала ни на секунду. Я с опаской заметил, что в своей униформе порочной она привлекает ненавидящие взгляды. От одежды нужно избавиться…
– Я ничего не понимаю? Почему? Зачем? Откуда ты? Где, говоришь, отец? С ним все хорошо? Ты что хочешь? Я могу тебе доверять? Откуда ты? Обычной простоэльфин? Но теперь и я…
– Ос…
– Что ос…? Ты так и не объяснился! Я хочу объяснений! Живо говори! Не смотри на меня так! Особенно туда! Да, я не люблю. Кстати, а ты где живешь? Я думаю, мама тебя отблагодарит. Она уехала к светлым эльфам. Меня схватили. Ее нет. Она не может вернуться. Или схватят ее и…
– …стано…
– О чем ты? Говори уже нормально. Я все еще жду. Почему ты молчишь? Расскажи, как там папа. Он жив? Я слышала, он в плену у орков. Я его не виню. Он хороший отец.
– …вись.
– Опять ты еле го…
– Он мертв! – гаркнул я и эльфийка замолкла.
Катарсия заливалась слезами и ревела, как маленькая девочка. На нее шикали, смотрели с ненавистью и пренебрежением. Интеллигентный на вид эльф с заплетенными косичками вообще быкнул на нее в стиле «я орк» и сильно толкнул плечом.
П-ф-ф! В мирах, где есть разумные, всегда найдутся неразумные.
– Че, ширина давит, осел ушастый?! – не удержался я и гаркнул в спину давшего ускорение эльфа.
Ну а что поделать? Всегда крышу сносило от всяких мудаков. Но из-за таких вот выходок я и получал всегда по мордасам.
Катарсия разревелась еще громче. Ее серенькое личико раскраснелось, ухоженными ручками она терла себе распухшие глаза.
– Па-а-а-ап-а-а-а!..
Даже мне стало неловко. Тетя лет под двадцать пять-тридцать идет, рыдает и зовет папу.
