Когда страсти накалились до предела, вмешалась фурия. Она взяла вещи и оружие незнакомки, потащила девушку наверх. Юная демонесса угрожающе шипела и рычала, отбиваясь хвостом от самых назойливых постояльцев. Я отодвинул толпу и преградил дорогу на лестницу тем, которых не напугал даже ядовитый шип. Фурия больше не оглядывалась, а приложила все усилия, чтобы провести незнакомку в ее комнату. И почему она проявила такое неравнодушие к новой постоялице? Вопросов было много, но не ответов на них…
Все, что я смогла вспомнить наутро, умирая от головной боли – это янтарные глаза моей новой подруги, когда она тащила меня наверх. И странные шипящие и рычащие звуки, которые малышка производила, отбиваясь хвостом, словно хлыстом, от жадных рук, тянущихся к нам.
Я проспала всю ночь, одетая, обнимаясь с луком, а клинок больно отдавил мне ногу.
Второе утро в этом мире начиналось жуткой головной болью и в незнакомом мне месте. Тьфу, тьфу, хоть бы это не стало традицией.
Я сняла маску и умылась. Милашка! По мне совсем не заметно, какую ночь я провела и сколько вчера выпила. Счастливые эльфы! Жаль, что придется расстаться с этой милой мордочкой, когда я вернусь в свое тело.
Только я решила спуститься вниз, и позавтракать, как в дверь моей комнаты раздался тихий стук.
Открыв дверь, я приветливо улыбнулась фурии, принесшей мне завтрак.
– Миледи, наверное, очень проголодалась? – лукаво улыбнулась девушка. – Выпейте этот отвар, голова не будет так болеть, а за этими дверями горячая ванна.
– Спасибо, милая…
Ой! Можно ли демонессу назвать милой?
Я залпом выпила целую чашку коричневой жидкости, слегка сладковатой, пахнувшей чем-то неуловимым и очень приятным.
Затем накинулась на кашу с медом. Ух! Голод, мучающий меня сейчас почти постоянно, улетучился вместе с головной болью.
Конечно, милая! Хоть и фурия. Я благодарно посмотрела на свою спасительницу.
– Как тебя звать, малышка?
– Джунгсира из рода Алейнкраш. Мне помочь вам одеться?
– Зачем? Я сама умею… – я недоуменно посмотрела на фурию
– Простите меня, миледи! Другие леди без служанки даже с постели встать не могут, не то, что одеться и причесаться.
–Да? Странно… Я же говорю… я не леди… Так-то я все умею делать, вот только готовить не очень люблю…
– Ни за что не поверю, что вы и готовить умеете… даже представить не могу, как вы стоите у очага и мешаете ложкой в котле…
Я рассмеялась… И ведь правда… Не вяжется образ…
– А если стрелой?
Теперь засмеялась и Джунгсира.
Надо тему сменить, а то вдруг девчонка начнет что-то подозревать…
– Как ты оказалась в услужении у толстого господина? Ты ведь здесь не по своей воле? Я не ошиблась?
– Солт! – глаза юной фурии стали грустные, а от ее существа полились волны боли и страдания. – Мой отец виновен в моем рабстве. Багерног, спас отца, когда тот умирал от ран в пустыне, когда демоны воевали с темными эльфами. Лучше бы отцу никогда не сталкиваться с дроу! О, Дэрхорт! Багерног пошел на предательство своего народа, но мой отец щедро наградил его и дал клятву на крови, что исполнит любое желание своего спасителя. Хитрый дроу попросил то, о чем Тарк’храш не знает в своем дворце. Отец улыбнулся, он знал каждую песчинку в пустыне, каждый камень во дворце и сказал, чтобы Багерног выбрал, что-то существенное, но тот больше ничего не захотел. Вернувшись домой, о Барот’сар, отец узнал, что у него будет наследница, которую ждали несколько тысяч лет. Проклятый темный эльф, как-то узнал об этом событии раньше отца. Горе моей семьи невозможно передать словами, но и клятву на крови нельзя нарушать, вот и пришлось отдать меня в вечное рабство Багерногу.
