Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue - страница 14

Воспоминания младшего брата можно уточнить. Школа действительно не имела собственного помещения и с 1 августа 1907 г. арендовала у статского советника Михаила Владимировича Побединского в помещении С.-Петербургских счетоводных и высших коммерческих курсов М. В. Побединского комнаты в квартирах под № 2, 3 и 9, расположенных в доме, принадлежащем Н. В. Змееву. Все помещения предоставлялись гимназии на время с 9 до 16 ч, в вечерние часы часть арендуемых помещений гимназия также могла использовать по предварительному соглашению с Побединским или его доверенным лицом93.

Учебное заведение, в которое поступили братья Бикерманы, было открыто в 1906 г. и первоначально называлось «Курсы Родительского союза средней школы». Обучение шло по программе старших классов средних учебных заведений. В 1907 г. курсы были приобретены у Н. В. Балаева С. А. Столбцовым и преобразованы в «Частное реальное училище и гимназию Товарищества преподавателей с правами для учащихся». В 1909 г. вновь произошла реорганизация, и учебное заведение стало называться «Частная мужская гимназия с правами для учащихся». В 1915 г. гимназия перешла к действительному статскому советнику Н. В. Дмитриеву и была превращена в мужскую гимназию с правами правительственных гимназий. Она находилась в ведении попечителя С.-Петербургского (Петроградского) учебного округа.

Это было либеральное учебное заведение, в котором к управлению внутренней гимназической жизнью привлекались учащиеся и их родители. Вот как рассказывает о гимназии С. М. Алянский, поступивший в нее в 1906 г., на три года раньше Бикермана: «Эта частная гимназия возникла после революционных событий 1905 года. Основателем ее была группа учителей, уволенных из казенных гимназий за участие в революционном движении или за открыто выраженное к ним сочувствие. К основателям гимназии присоединились и родители гимназистов старших классов, исключенных из разных гимназий за участие в революционных кружках того времени. Уволенные учителя оказались не только передовыми людьми, они были еще даровитыми педагогами, влюбленными в предметы, которые они преподавали нам… В нашем классе было всего пятнадцать гимназистов…». Не только учителя в гимназии были опальными, но и некоторые гимназисты. В ней, например, учился Ю. П Анненков, который «был уволен из казенной гимназии за “политическую неблагонадежность” с волчьим паспортом, то есть без права поступления в другое казенное среднее учебное заведение»94.

Когда гимназия была только создана, в ней училось 70 человек (февраль-июль 1906 г.), в 1910/1911 учебном году их число достигло 174, в 1913/1914 г., когда Бикерман ее заканчивал, число гимназистов сократилось до 140 человек95.

Обстановка в столбцовской гимназии была гораздо свободнее, чем в казенных. «В школе, – вспоминает Яков Бикерман, – мы должны были учиться, но не обязаны были всегда быть серьезными. Однажды перед началом занятий в класс вошел незнакомый господин, огляделся вокруг и вышел из класса, не сказав ни слова. Он был необычно одет; его огромный свободно развивающийся галстук был не похож на то, что носили наши учителя. Через минуту вошел наш классный наставник и спросил, почему мы не встали при входе нашего нового педагога. Если бы он обратился бы ко всему классу, то никто бы не вызвался ответить. Поэтому он задал свой вопрос мальчику, который стоял к нему ближе всех. Этот мальчик был не слишком сообразительным. Он пытался найти слова и в конце концов выпалил: «Откуда я мог знать, что это учитель? Может быть, это был портной». Несообразность этой гипотезы вызвала громкий смех. Нам объяснили, что загадочный посетитель был новым учителем рисования, и стало понятно, почему он носил столь цветистый галстук»