Читать онлайн Виктор Форчунатов - Эликсир для власти

© Виктор Форчунатов, 2020

ISBN 978-5-4498-5622-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прежде чем сделать мир счастливым, сделайте его разумным…

Ускоренное освоение человечеством Интернета не могло не повлечь за собой перехода от количества к качеству. Поэтому, когда российский гражданин Ильин обратился в ООН с предложениями о переустройстве мирового порядка, мало кто мог себе представить, что эти предложения сыграли роль той самой искры, от которой разгорелось пламя всепланетарных революционных преобразований. Мысли, изложенные в предложениях, вошли в резонанс с общественными ожиданиями перемен во всех сферах жизни людей. В частности, предлагалось достроить полноценные институты общемирового государства, наделить их соответствующими полномочиями, а деятельность их сделать прозрачной и подконтрольной всему мировому сообществу. Это позволило бы поднять на новый, более высокий уровень разрешение неотложных проблем всего человечества, жизни на Земле. Впервые у землян появился шанс на деле сделать общечеловеческие ценности, интересы, цели и задачи приоритетнее, чем ценности, интересы, цели и задачи отдельных государств, объединений государств или территорий.

Консолидация мирового сообщества людей позволила в кратчайшие сроки создать мощную партию «Единый Мир», другие партии мирового масштаба, которые развернули борьбу за победу на всемирных выборах, в том числе и Президента Мира.

Подавляющее число государств объединилось под флагом Всемирного Государства, успешно были проведены выборы в основные его институты, после чего мировое сообщество во главе с победившей на выборах партией «Единый Мир» ускоренными темпами приступило к реализации намеченного, к решению накопившихся проблем человечества.

Автор предложений, господин Ильин к моменту их обнародования проживал в США, в штате Флорида. С началом драматических событий всемирной перестройки он импульсивно поддался страху возможной мести ему за идеи со стороны сил, которым подобные преобразования ничего хорошего не предвещали, и срочно уехал в Россию с целью затеряться, спрятаться от предполагаемого возмездия на ее бескрайних просторах, спастись, избежать кары за «неосторожное обращение с огнем»…

Случилось так, что, то ли виртуальная революция «расправилась» с одним из своих организаторов, то ли «заинтересованные» силы решили отомстить за нарушенные равновесие и покой, то ли вмешался его величество случай, но господин Ильин оказался потерпевшим в результате подрыва самодельного взрывного устройства…

На фоне этих событий разворачивается действие настоящего романа.

Ильин определенно не хотел, категорически не собирался умирать. Он не верил в смерть, а в свою – особенно. Нет, конечно, он понимал, что волею судьбы оказался в эпицентре пусть не самого мощного, но взрыва, и это обстоятельство должно было повлечь за собой определенные последствия. В качестве них он мог допустить продолжительную болезнь, всевозможные операции, возможно даже, клиническую смерть. Но все должно, просто обязано было закончиться хорошо, и, в результате, наступить если не полное, то вполне удовлетворительное выздоровление.

Разумеется, как любой образованный (впрочем, в той же мере, как и не образованный) человек, Ильин знал, что ничто не вечно на Земле, что рано или поздно жизнь каждого живого существа заканчивается и наступает момент его кончины. Но, тем не менее, он упрямо не верил в уход из жизни вообще и, особенно, в свой собственный. Под давлением неопровержимых фактов он с большим трудом мог согласиться (но не смириться) со смертью людей, которые уже умерли и на их похоронах он лично присутствовал. И то с большими оговорками, поскольку так сложилось в его жизни, что ему не довелось лично быть свидетелем момента ухода человека в мир иной. Каждый раз, присутствуя на похоронах, Ильин ловил себя на мысли, от которой неизменно его охватывала дрожь ужаса: «Вот сейчас покойника сожгут или захоронят в землю, а вдруг тот не умер? Может у него просто на некоторое время остановилось сердце, и законсервировался мозг?».

Когда внутренний голос спросил однажды Ильина о том, как такое возможно – знать, что любое живое, да и неживое смертно, и, одновременно, не верить в существование конца земной жизни, Ильин ответил в том смысле, что ничего необычного в этом не видит. Практически каждому из нас известно, что мир вокруг нас бесконечен, однако, положите руку на сердце и признайтесь, верите ли Вы в это по-настоящему, можете ли представить себе эту самую бесконечность?

Подобное своеобразное отношение к переходу человека в мир иной обусловило отрицательное, недоверчивое отношение Ильина к тем старикам, которые нарочито выпячивают отсутствие страха смерти, свое нетерпение к ее приходу, и, даже прогнозируют ее дату и время. Некоторые из них идут еще дальше, предпринимая практические шаги по подготовке встречи с ней. А именно: выбирают место захоронения, заранее готовят одежду, гроб и т. д. и т. п. Ильину всегда казалось, что подобные старики плохо играют плохие роли в скверных спектаклях, девальвируя определенный отрезок своей жизни и, возможно, части окружающих их близких людей…

Напротив, он искренне и глубоко уважал и, по возможности, поддерживал, помогал людям, попавшим в безвыходные положения, но которые, тем не менее, не теряли присутствия духа, не опускали рук, до последнего боролись с выпавшими на их долю испытаниями.

Каким-то седьмым чувством Ильин понимал, что это неверие играет роль своеобразного защитного механизма. Если бы он, хотя бы на секунду, поверил в существование смерти, то немедленно перед ним встал бы ряд вопросов, на которые он вряд ли нашел бы ответы. Например, если она имеет место быть, следовательно, существует некий убийца космического масштаба, который ее реализует посредством болезней, катастроф, несчастных случаев и т. д. и.т п. Кто он? Кому и кем поручено нарушать одну из основных божьих заповедей? Ну, не старухе же с косой, в самом деле! Прямо какой-то двойной стандарт получается…

Или еще вопросы: «По какому принципу исполнитель смертного приговора выбирает своих жертв? Почему без очередности и справедливости? Правда ли, что в первую очередь забирает лучших? Тогда кто остается продолжать жить? Худшие, что ли?». И так далее, в подобном ключе.

Несмотря на то, что Ильин точно знал: все живое не вечно на Земле, и одновременно категорически не верил в смерть, прежде всего в свою собственную, и тем более, абсолютно не планировал ее, в это хмурое прохладное утро ему показалось, что он умирает, причем, по-настоящему…

Сначала его душа, покинув тело, расположилась вверху под потолком в углу комнаты, где лежал Ильин, и с интересом понаблюдала некоторое время со стороны за всем происходящим в помещении. Затем перед его мысленным взором пронеслась вся жизнь калейдоскопом событий, людей и различных мест пребывания. Потом, как и было положено, появился тоннель с ярким светом в конце. Его охватила чрезвычайная легкость и радость. Захотелось петь. Наконец, скорость начала уменьшаться, двигаться стало труднее, словно душа достигла верхних слоев атмосферы, и ей не хватало силенок преодолеть гравитационное, магнитное, или биологическое поле Земли. Ильин почувствовал резкий запах, но быстро к нему притерпелся. Непреодолимо захотелось спать. Намечалась непредвиденная, неопределенная по длительности остановка…

Остановка, сколь краткосрочной она ни была бы, давала возможность Ильину проанализировать происшедшее и осмотреться вокруг.

– Итак, преодолев притяжение собственного тела, душа вышла за его пределы и устремилась ввысь. Я все хорошо помню. Это означает – память не утрачена. Похоже, что процесс калейдоскопического просмотра событий всей моей жизни представлял собой не что иное, как перезапись информации памяти из мозга на иной носитель информации, то есть, в душу. С этим разобрались…. Я определенное время наблюдал за происходящим в помещении, где осталось мое тело, почувствовал резкий запах, необыкновенную легкость и безразмерную радость. Следовательно, основные органы чувств каким-то образом передали душе основные функции и свойства, и, более того, освободившись от материи, душа сделалась гораздо более впечатлительной, поскольку тело более не мешает, не притупляет ее ощущения. Ильину, по этому поводу, даже вспомнилось изречение одного Мудреца: «Не думай, что душа человека становится в будущем не ощущающей, как неживое, или даже по мере нечувствительности, как растение, – ведь если нет у души острого ощущения, как же она почувствует наказание?». Я помню, соображаю и ощущаю! Это уже кое-что…

Осмотревшись, Ильин прямо перед собой увидел едва различимое, белое, как бы воздвигнутое из разряженных облаков строение огромных размеров. Многочисленные маленькие окна белого цвета, украшавшие фасад здания, напоминали собой ячейки для урн с прахом в каком-нибудь колумбарии, правда, без соответствующих надписей и цветов. Окна, расположенные на самых верхних этажах, насколько мог охватить взглядом Ильин, казались по своим размерам примерно в четыре раза больше остальных. Несмотря на то, что оконные «стекла» были прозрачными, разглядеть за ними что-либо было невозможно. В целом, картина, представленная его взору, напомнила до боли знакомую. Он напряг память и вспомнил: примерно так же выглядели при дневном свете белые фасады двух огромных, не так давно отстроенных зданий повышенной этажности со спорным (на его взгляд) архитектурным замыслом, которые были хорошо видны из лоджии его московской квартиры в районе станции метро «Динамо».

– Надо же! И здесь имеют место проблемы с архитектурой…

Эта мысль, если не уничтожила страхи Ильина полностью, заметно успокоила его, поскольку придавала происходящему с ним определенный налет достоверности. Давно известно, что наибольший страх у человека вызывают непознанные события, в возможность которых он абсолютно не верит, но, тем не менее, участником или очевидцем которых становится…

Вдруг, Ильин почувствовал чье-то присутствие рядом с собой. Он обернутся, внимательно посмотрел по сторонам, но никого и ничего рядом с собой не обнаружил.

– Здравствуй, сынок! – донесся до него спокойный, ровный, бесконечно родной голос отца. Ильин автоматически мысленно отметил, что, как и следовало ожидать, человеческие души в своем обычном состоянии – невидимы.

– Здравствуй, папа! – ответил он, хорошо услышав собственный голос. Однако, ощущение было таким, что, кроме него самого, никто не мог его слышать, будто он говорил эти слова мысленно, «про себя»

– Сынок! Следуй за мной, я покажу тебе временное пристанище, там и поговорим.

Они направились к одной из ячеек самого нижнего этажа здания, разместились в ней и приступили к неторопливой обстоятельной беседе.

Отец предупредил Ильина, чтобы тот не слишком многого ожидал от его рассказа, поскольку еще во многом ему не удалось разобраться. Место временного пребывания людских душ, другими словами – их накопитель, располагалось в районе озоновой дыры. Для тех, кто не знает: озоновая дыра – локальное падение концентрации озона в озоновом слое Земли над Антарктидой, над Южным полюсом. Несмотря на то, что газ озон обладает резким запахом, из-за низкой его концентрации терпеть его можно, и быстро к нему привыкаешь. Это аналогично тому, как себя ощущает человек в некотором городе с отлично развитой химической промышленностью и с неразвитой системой экологической безопасности.