Элис Рай и наследник Гринуальда - страница 50

– Привет! Меня зовут Элис… А они вкусные, эти загагултные пышки? – спросила она, опасаясь после случая с вспухнебулками. Элис постаралась избежать необходимости называть свою фамилию, которая почему-то последнее время всех изумляла.

– Прикольные! У меня мама такие только  на Рождество печёт! Сразу чувствуется вкус праздника… Они, кстати, с разными вкусами бывают. А ещё от такой пышки скручивается язык! – сказала Мия и засмеялась. К своей загагульной пышке она ещё не притрагивалась. – Ты не разу не пробовала?

Элис покрутила головой в знак отрицания и сделала глоток искрящегося напитка, который оказался, на удивление, приятным. Лимонный вкус переплетался с имбирём и чем-то сладким. Безумно горячий он совсем не обжигал, хотя искорки слегка покалывали губы и язык.

– ТУ-ТУ! ЧУХ-ЧУХ-ЧУХ! ДЗЗЗЗ! – загремел целый набор непривычных звуков. Вдруг, из-за одного из поворотов выехал трамвай, поднялся на площадь и остановился на противоположной стороне у платформы. Элис сразу и не заметила сквозь молочную мглу тонкую линию рельсов, прятавшуюся в каменном мощении улиц. Красивый и старинный, он словно выехал из прошлого, разбивая туман. Небольшой вагончик овальной формы бордового цвета в сочетании со сливочно-ванильной отделкой, большой табличкой с номером 102, золотистыми круглыми фарами и перилами наверху, за которыми располагались ещё пассажирские места. Несколько человек сошло с трамвая, а село ещё пару троек людей, которых Элис не разглядела ранее на платформе.

– Какой красивый! – с восхищением отметила Элис.

– Вот бы покататься на нём! – добавила Мия.

– Элис, золотко… – послышался голос мамы.

Элис уже и забыла, что родители тоже здесь. Она развернулась и побежала к ним. Папа сейчас  выглядел куда бодрее, нежели прежде. Снова зазвенел трамвай – он тронулся с остановки и направился вверх по самой широкой улице.

– Я смотрю, ты уже подружилась? – спросил папа с улыбкой.

Элис пожала плечами. – А ты, я смотрю, повеселел! – она засмеялась.

– Мми… Загагульная пышка. Я тоже их любила, когда училась в школе. Тётушка Марьям их ещё тогда продавала. Совсем не изменилась, – мама засмеялась. – С каким вкусом взяла?

– Со вкусом Рождества, по-моему, – ответила Элис.

– О! Мои любимые! А-ХА-ХА! – снова засмеялась мама.

– Ой, я не знала, давай куплю тебе? – Элис развернулась и хотела бежать к тележке со сладостями, но тётушка Марьям уже укатила. – Блин, уехала! Возьми тогда мою, – она протянула маме пышку.

– Нет-нет! Я их уже целую гору слопала за школьные годы. Ты обязательно должна попробовать. Тебе понравится! Только сейчас не ешь, в автобусе скушай. А то язык скрутит, минут десять говорить не сможешь, – хихикнула мама.

– Ааа! Хорошо! С меня загагульная пышка, я тебе… вам всем привезу зимой! – Элис тоже засмеялась. Она смотрела на счастливую маму. Счастливую, как ни когда: её лицо сияло, глаза светились радостью. Мила смеялась, словно школьница. Стало ясно, что она рада находиться здесь и вспомнить свои школьные годы. Но секундную паузы прервал новый незнакомый звук… Свист и грохот заполонили площадь. Из-за поворота по широкой улице, спускавшейся с холма, сквозь туман прорывались громадные тёмные абрисы, тянувшимися за двумя жёлтыми огнями. Они быстро приближались, и когда туман, наконец, отступил, стало ясно, что прибыли четыре больших двухэтажных автобуса кирпичного цвета. Дети завизжали от счастья.