Элита и зло - страница 12

БЕССМЫСЛЕННО –

– даже пытаться что-либо изменить в этом «взаимопонимании» большинства и элиты,

– и никогда большинство не сможет угодить элите в своей благодарности, т.к. оно не может понять элиту,

– а элита неспособна объяснить большинству свое отношение к подарку, дару и награде.

Объект, которого мы больше всего

желаем, как правило, оказывается наиболее

приспособлен для того, чтобы угрожать нам

или разрушать нас.

Ж.Батай

И потому ни благодарность большинства, ни уверенность самой элиты в том, что ей не нужна такая благодарность, не способны унять щемящее и не осознаваемое до конца ощущение обоюдной неудовлетворенности. Это-та неудовлетворенность и становится основным эмоциональным фоном той «игры обмена» (Ф.Бродель), в которую вступают большинство и элита, когда элита предлагает инновацию в качестве предмета обмена. И, кажется, что эта игра изначально обречена. Ведь большинству, кроме награды, нечего предложить элите взамен инновации.

Но этого не происходит. Зная о необратимости обмена, когда подарок-инновацию нельзя вернуть, большинство, не осознавая, предлагает элите свой действительно настоящий подарок… добровольное подчинение инновации.

Это придает такой «игре обмена» особый характер. Казалось бы, подчинение никак не соразмерно инновации, и потому не может служить ответом на сделанный подарок. Однако элита с готовностью воспринимает его, и прежде всего потому, что нуждается в таком подчинении. Иначе инновация не сможет быть реализована, так и оставшись теоретической конструкцией. Но и большинству необходимо это добровольное подчинение, иначе проблема, с которой оно столкнулось, так и останется нерешенной.

Впрочем, не стоит лукавить. Элита, конечно же, знает о таком ответном подарке большинства и заранее закладывает это «добровольное подчинение» в каждую инновацию, превращая такой «обмен» в правило, которое большинством воспринимает как закон отношения к инновации. Если элита не сделает этого, то большинство заблокирует, не примет инновацию, и элита будет вынуждена применить иные, преимущественно диктаторские, средства управления. Что, впрочем, бывает крайне редко.

Любопытно, но именно так развивается революционная ситуация, когда накопившиеся проблемы требуют инновационных решений. И элита предлагает их, ставя большинству одно условие – добровольно принять и подчиниться инновациям, иначе это большинство заставят подчиниться. Но реализация второго сценария требует времени. Если элита не успеет найти средства принуждения, то она будет сметена большинством, так и не дождавшись внедрения предложенного инновационные решения проблем. И трудно сказать, кто в этом будет больше виноват – элита или большинство.

Именно этот сценарии можно наблюдать в развитии любого социального кризиса, когда накопившийся набор проблем уже нельзя решить «простым» способом и требуется именно инновационное решение. И, обычно, элита его предлагает, вот только большинство практически не может принять это решение, т.к. оно «не укладывается» в сознании этого большинства. Для него такое решение непонятно и уже тем более непонятны его последствия. Если элита не заставит большинство, путем социального насилия, исполнять это решение, то элита будет просто сметена, уничтожена «своим большинством». И ее не спасут никакие пароходы и никакая эмиграция. Причем большинство не виновато в этом, т.к. элита не смогла придать инновационному решению проблемы такую форму, которая позволила бы большинству понять и добровольно принять это решение к исполнению.