Элитное общество: Кукольный домик - страница 19

Джини только усмехнулась, представляя, как та судорожно метала вещи в чемодан, словно каждая секунда промедления грозила ей чем-то страшным. Теперь эта комната принадлежала только ей.

Обстановка здесь не располагала к уюту. Высокие готические окна, за которыми завывал зимний ветер, отбрасывали на пол узорчатые тени. Потолок был украшен лепниной, в темных углах дремали старинные книжные шкафы, а массивная кровать с высоким резным изголовьем напоминала нечто среднее между роскошной постелью наследницы викторианской эпохи и склепом. Тёмное дерево, винтажные канделябры и тяжёлые бархатные шторы цвета красного вина создавали эффект уюта, но только если не вспоминать, что все здесь – временные жильцы, словно гости в старом особняке с дурной историей.

Подойдя к зеркалу, Вирджиния снова поправила воротник своей белоснежной шелковой блузки. Её пальцы привычно и уверенно откинули назад идеально уложенные блестящие кудри. Всё было на своём месте. Никто не должен видеть панику. Никто не должен знать, что каждое её движение – это выверенный акт.

– Если меня и будут ненавидеть, пусть хотя бы за идеальный стиль, – усмехнулась она своему отражению, ловко проводя по губам бледно-розовой помадой от Chanel.

В последний момент она накинула белоснежную меховую шубу, ощущая, как её плечи словно покрываются доспехами.

Захлопнув дверь, она услышала, как гулкий звук разносится по коридору, срываясь на приглушенное эхо. Коридоры общежития были, как вымершие. Никаких шагов, никакого гомона студентов, обсуждающих прошлые вечеринки, – только её собственные каблуки, звонко отбивающие ритм по старому паркету.

Добравшись до лифта, Джини нервно нажимала на кнопку вызова. Механизм с лязгом заскрежетал где-то сверху, отчего она невольно зажмурилась, будто боясь, что и лифт теперь откажется работать для неё. Ожидание казалось вечностью, и она начала перешагивать с ноги на ногу, ощущая, как холод коридора пробирается под тонкие колготки.

– Чёрт, ну быстрее! – буркнула она под нос.

Лифт наконец прибыл, и она буквально впорхнула внутрь, закидывая сумку на плечо. В её голове мелькнуло: «А может, остаться здесь и просто переждать?» Но от мыслей её отвлек короткий звон, возвещавший о прибытии на первый этаж.

На улице было тихо. Вирджиния обожала такие моменты. Воздух был морозным, и Джини плотнее запахнула шубу, поправляя шарф из кашемира.

На белом снегу что-то блеснуло. Джини остановилась, опустила взгляд и подняла небольшую серьгу с рубином. Это была сережка Линды. Джини подарила ей их на день рождения.

Подойдя к входу в главный корпус, она остановилась. Мороз щипал её щеки, но Джини не двигалась. Её охватили сомнения.

– А стоит ли вообще заходить? – прошептала она, задавая вопрос самой себе.

Мысли рождались одна за другой. Взгляды, шёпот за спиной, постоянное ощущение, что её обсуждают. Может, просто забрать документы и уйти из «Хиллкреста» навсегда? Вернуться в Нью-Йорк, где хотя бы оставалась тень её прежней жизни?

Но тут же накатило понимание: у неё больше нет ничего. Бутики «Флойдс», которые когда-то были её гордостью, закрывались один за другим. Скандал, связанный с её именем, стал последним гвоздём в крышку гроба семейного бизнеса. Родители сбежали, оставив её одну – и бренд, который они любили больше, чем дочь.

Единственное, что осталось у неё – это квартира на Верхнем Вест-Сайде и Дейзи Коллинз, единственная, кто не бросил ее после распада бренда. Дейзи, как и она, цеплялась за этот гламурный мир, стараясь сохранить то, что ещё можно было спасти. Джини вложила остатки сбережений в попытку реанимировать бренд. Они проводили бессонные ночи, разрабатывая новые концепции. Но если Дейзи излучала оптимизм, то Джини чувствовала, что мир, который она знала, рушится у неё прямо перед глазами.