Толпа замерла, наслаждаясь зрелищем.
– Ещё одно слово, и я разобью твою красивую мордочку об этот чёртов лёд, – тихо, но угрожающе произнесла Лайза.
Эмбер усмехнулась, но в глазах мелькнул страх. Толпа напряжённо ждала, что будет дальше, но в этот момент вмешалась охрана. Двое крепких мужчин в чёрных куртках быстро шагнули между девушками. Один из них ухватил Лайзу за локоть, второй остановил Эмбер, оттесняя их друг от друга.
– Достаточно, – холодно сказал охранник, обращаясь сразу к обеим. – Разошлись.
Эмбер дёрнулась, но, встретившись взглядом с высоким охранником, раздражённо передёрнула плечами.
– Я ухожу, – процедила она сквозь зубы, одёргивая пальто.
Лайза смерила её ледяным взглядом, но отступила первой, освобождая руку.
– Всё равно ты знаешь, кто здесь главная, – бросила она напоследок.
Толпа разочарованно загудела, осознавая, что шоу окончено. Эмбер развернулась на каблуках Prada Monolith и ушла, громко стуча по льду, а охрана продолжала наблюдать за Лайзой,
Лайза выдохнула, одёрнула пальто и подошла к Линде, помогая ей встать.
– Надо было добить её, – прошептала Линда, отряхивая снег со штанов.
– Это только начало, – пробормотала Лайза, поправляя растрепавшиеся волосы. – Никто не смеет упоминать Пасифику. Никто.
Линда бросила взгляд в сторону памятника. Он возвышался в центре небольшого заснеженного сквера, укрытого голыми ветвями деревьев, словно замершего во времени. Бронзовая фигура Пасифики сидела на скамье с книгой в руках, её тонкие пальцы будто только что перелистнули страницу. Лёгкий наклон головы, печальная полуулыбка на губах – скульптор уловил её тихую, задумчивую натуру, оставив в металле навеки.
Перед постаментом пестрел ковёр из свечей – тонких белых, массивных ароматизированных, с узорами и простых церковных. Их огоньки дрожали на морозном ветру, отражаясь в блестящем бронзовом силуэте. Между свечами лежали фотографии Пасифики: на одной она смеялась, прислонившись к мольберту; на другой стояла в галерее, скромно улыбаясь. Кое-где виднелись плюшевые игрушки, мягкие зайцы и медведи, некоторые уже припорошенные снегом, но оставленные здесь с той же любовью. Кто-то принёс её любимые кисти, связанные атласной лентой, а рядом аккуратно лежал альбом, страницы которого порывисто переворачивал ветер.
На табличке под статуей было выбито:
Пасифика Шерон.
04.06.2002 – 24.09.2022.
Навсегда в наших сердцах.
Линда почувствовала, как в груди сжалось что-то тяжёлое, глухое.
– Я скучаю… – прошептала она, чувствуя, как глаза защипало от слёз.
– Я тоже, – рядом встала Лайза. На этот раз её голос был мягче, почти виноватым. – Прости нас… что не смогли уберечь тебя.
Мгновение они стояли в молчании, слушая, как ветер шуршит страницами альбома, будто невидимые пальцы Пасифики снова перечитывают свои наброски.
Колокол кампуса громко возвестил о начале нового семестра. Их мир продолжал двигаться вперёд. Но Пасифика осталась здесь, застывшая в бронзе, в мерцании свечей и в их памяти.
Глава 5
