Архиепископ Уитгифт неодобрительно покачал головой, а потом посмотрел на солнце, которое уже начинало клониться к горизонту.
– Это королева! Это королева! – хором закричали мальчики.
– А теперь тихо! – предупредила их я. – Разве не здорово будет удивить ваших родителей и всю ярмарку?
Они поманили нас за собой и побежали прочь, а мы, велев обозу подождать, съехали с дороги и поскакали по пыльной тропке вдоль берега реки. Вскоре до нас донесся гул толпы, а затем впереди показалась ярмарка.
Шум производили не люди, а множество истошно гоготавших гусей. По обеим пологим берегам речушки продавцы со своими стаями бойко торговались с покупателями. Клетки, кормушки, палатки и прочие принадлежности обозначали участок каждого владельца.
Мальчишки бежали впереди нас, расчищая дорогу. Однако, не в силах удержаться, во все горло кричали:
– Королева! Королева!
Все, кроме гусей, остолбенели. Сотня голов разом обернулась на меня. Я вскинула руку:
– Мои добрые подданные, уверяю вас, я здесь только затем, чтобы собственными глазами увидеть, что представляет собой гусиная ярмарка. Надеюсь, вы мне покажете.
Мальчики подбежали к родителям, и те бросились ко мне.
– Ваше… ваше величество, – только и смогли выдавить из себя они, совершенно ошарашенные.
– Не бойтесь, я тут ваша гостья, и единственное, о чем прошу, это показать мне гусиную ярмарку. – Я спешилась, и конюх отвел моего коня в сторонку; я повернулась к родителям мальчиков. – А вы как прозываетесь?
– Я Мег, – отвечала женщина. – Мег Харриган.
Она убрала с лица волосы и поправила косынку. Это была плотно сбитая женщина в грязном фартуке.
– А я Барт, – представился ее муж. – Ваше величество, я… мы…
– Это для меня большая честь здесь находиться, – оборвала я его, рассмеявшись искренне и весело. – Меня никогда не приглашают на ярмарки, только на скучные дипломатические приемы и пиры. Невозможно оценить то, чего ты лишен. А теперь покажите же мне ваших гусей! И прошу вас, не наказывайте сыновей, ибо они сделали все возможное, пытаясь поймать беглецов.
Мег и Барт с совершенно ошеломленным видом принялись показывать мне своих птиц. В подобной реакции для меня не было ничего необычного. Моей задачей было расшевелить их, убедить, что в моем присутствии они могут быть самими собой.
– Значит, гусиная ярмарка проходит здесь каждый год? – спросила я.
– Да, еще с норманнских времен. Мы привозим на продажу своих лучших гусей и покупаем чужих, чтобы улучшить наше поголовье. Мы здесь очень гордимся своими гусями. Они дают лучшие перья во всей округе и мясо отменное.
– А еще умеют предупреждать о приближении неприятеля, – попытался пошутить Сесил.
Но Мег с Бартом не знали историю о том, как в древности гуси спасли Рим, услышав шаги галлов и своим гоготом разбудив защитников Капитолия. Они лишь с озадаченным видом посмотрели на Сесила и неуверенно улыбнулись.
– Не берите в голову, это было очень давно. А теперь, – я потянула их прочь, – расскажите о вашей ферме.
– Мы… мы выращиваем пшеницу, а еще у нас есть сад. Справляемся потихоньку. Не то чтобы мы богачи, но дела у нас идут неплохо.
Толпа, все это время пребывавшая в оцепенении, внезапно опомнилась, и люди дружно бросились ко мне.
– Мои дорогие подданные! – воскликнула я, вскидывая руки. – Я здесь в гостях у Мег и Барта, и для меня большая честь быть сегодня с вами.
Я обернулась к Барту:
– Какой у вас тут главный приз? – Он озадаченно посмотрел на меня, и я пояснила: – На ярмарках всегда устраивают игры, а в играх всегда бывают призы, и один из них самый главный. Что это за приз?
