Он мечтательно осклабился.
– Мы увековечим память Генри Беннетта, исполнив величайшую мечту всей его жизни! Как я уже говорил, Генри разочаровался в существующей реальности. Последние годы он занимался поисками входа в лучшее бытие! Искал тот самый Элизиум, путь в который, в отличие от Пандемониума, никем еще даже близко не был проложен! Выведя собственную теорию, Генри не избежал ряда серьезных ошибок и, вероятно, в конечном итоге не добился бы ничего. Но теперь… О-о, я думаю, теперь настало время восполнить пробелы и закончить его опыт! В память о нем и в качестве приза, я продемонстрирую вам, как это делается! Не сомневайтесь, то, что откроется вашим взорам, будет стоить всего, чем вы дорожите в вашей текущей жизни и даже больше… гораздо больше! Увидеть рай не значит побывать в нем, однако и этого любому смертному (прошу не обижаться, я сам до сих пор частично смертен) хватит за глаза!
Рейнеке грамотно выдержал паузу, испытующе пробирая публику своим страстным, огненно-ледяным, как сияние кометы, взглядом.
– Но прежде, пусть это мелкое существо, Евгений Майский, в прошлом Цветков, принесет мне в своих дрожащих, обожженных лапках дневник Беннетта и все то, при помощи чего мы претворим его идею в жизнь!
Волна оваций накрыла сидящих в зале. Аплодировали все, кроме Селены.
– Сэр! – обладатель серого смокинга в очередной раз привстал с софы.
– Сядьте!
– Сэр, мне…
– Вайпер! На место.
Джентльмен подчинился, мучительно поджав губы и стиснув кулаки.
– Селена, подойди сюда! – скомандовал Рейнеке.
Селена молча приблизилась к нему. Внешне она была совершенно спокойна, благо, в невидящих глазах ничего нельзя было прочесть.
– Ты ведь хочешь меня о чем-то попросить?
– Я… нет.
– Почему ты не хлопала? Тс-с… Тихо, тихо, я все знаю, – Рейнеке перешел на вкрадчивый шепот, проникновенно кивая головой.
Селена почувствовала, как у нее сжимается сердце.
– Ты ведь не хочешь испортить всем праздник? Зачем тебе этот ошметок, который за десять лет ни разу не посмел явиться к тебе живьем? М-м?
– Сэр, я… м-могу только умолять вас.
– Ты бедная слепая овечка, застрявшая в побитых молью девичьих фантазиях о прекрасном рыцаре. Тебе скоро тридцать, Селена! Юная овечка рискует превратиться в старую, никому не нужную овцу!
Незрячая с первых дней жизни Селена пыталась представить, каково на ощупь лицо говорившего с ней. Она хорошо чувствовала эту злую зубастую улыбку, со щелями в уголках рта, сухие, тонкие губы, непременно костлявый, возможно крючковатый нос, круглые, почему-то тоже сухие, как у мертвой рыбы глаза, окруженные паутиной мелких морщин.
– Давай так Селена, – ласково продолжил Рейнеке. – Сейчас ты просто забудешь о нем. Как будто никогда его и не встречала. Тебе понятно? Забудь о нем!
Стирание памяти осуществилось мгновенно. Селена забыла о Евгении.
– Друзья! – воскликнул Рейнеке, обняв Селену за плечи. – Совершенно некстати, у нас еще одна великолепная новость! Селена выходит замуж за Джорджа Портера! Это давно должно было случиться, и сейчас это, черт побери, произойдет на ваших глазах!
Публика изумленно зашепталась. Портер сидел в недоумении, беззвучно раскрывая рот и хлопая глазами, как человек, на которого вдруг навели револьвер.
– Портер! – Рейнеке поманил его пальцем.
Бедный адвокат забегал глазами, точно надеясь отыскать в зале какого-то другого Джорджа Портера. Потом встал и, как во сне, подошел к Рейнеке и Селене.
