— Женя, пожалуйста, — прошептала я. — Они не виноваты.
— Замолчи! — крикнула на меня Женька и одарила невыносимым золотым взглядом. — Мы уже поняли, что ты не в себе! Они запугивали?
— Конечно же, — фыркнула Ксюша, прожигая взрослого мужчину взглядом.
— Она совершеннолетняя и подписывать документ должна она, — сказал Кузнецов подвинул заявление на край стола и выдал мне ручку. Смотрел на меня своими большими печальными глазами. Натерпелся со своим сыном.
— Я сказала правду, — выступила вперёд к столу, всучив Ксюше переноску с котёнком. — Я была с другим парнем.
— Это он тебя так исполосовал? — с подозрением спросила Ксения. — Наверное, по большой любви.
— Да ты, дорогуша, поедешь к психологу, который с тобой будет работать. Потому что ты - жертва изнасилования, и ты поехала кукушкой от угроз и жестокости, — Женька чуть не накинулась на меня.
— А ещё и мама умерла. Конечно такой шок и стресс, — согласилась со старшей сестрой Ксюша.
— Да что вы говорите?! — возмутилась я, не понимая, как я могу ещё защитить неповинных парней.
Они конечно подонки, попытались догнать меня. Но у них же ничего не получилось! Их посадят в тюрьму. Мне казалось, они уже всё поняли, осознали, как сильно можно влететь по пьяни. Теперь они не будут себя так вести. Попробуют исправиться. Вон, какой Кузнецов сидел недовольный, наверняка там сын уже избит и лекция прочитана.
Но Женя не слышала меня. Меня вообще для них не существовало, они были уверены в моей несостоятельности и неспособности за себя отвечать.
— Вы же офицер, — у Жени полились слёзы. — Взрослый мужчина, вы понимаете, что она девственницей была! Вы это понимаете?! Они впятером изуродовали, изувечили мою сестру, теперь ещё и врача нанимать, чтобы голову в порядок привести. Как вы вообще после этого жить будете?!
Женя в этот день была ненакрашена. Видно горе стёрло старые привычки, она ревела надрывно. Ксюша ревела.
— Я матери обещала заботиться о ней. Что вы делаете?! Что вы творите?! Вы же здесь сидите, — она стукнула кулаком по столу, — чтобы защищать нас, а вы…
У Женьки голос сорвался.
— Господи! Да она же, как ребёнок, — вышла вперёд Ксюша. — Наивная и глупенькая.
— Не ври! — закричала я, — я не ребёнок.
Подбежала к столу и разорвала листок с заявлением.
— Ваш сын не виноват! Слышите, я действительно была с другими.
— То есть их уже двое, — скептически фыркнула Ксения. — Только что говорила, что один парень.
— Второй он…, — неожиданно растерялась.
Поняла, что если я сейчас хоть что-нибудь скажу, мне не избежать психиатрической лечебницы.
Мы все ревели. Офицер не выдержал, поджал губы и отвернулся от нас.
— Я не буду писать заявление, — строго утвердила я. — Вам сначала придётся признать меня недееспособной, а потом уже сами писать будете. Но я буду всё отвергать, потому что этого не было!
— Катька, ты болеешь! У тебя поехала крыша, вытерла слёзы Женя. — Куча свидетелей. И эти придурки разбежались в разные стороны, когда тебя нашли.
Её медовые глаза казалось, сверкают от слёз в полутьме этого ужасного кабинета.
— Катя, прими как должное, ты – жертва изнасилования, — Ксюха погладила меня по спине. — Твоя психика просто абстрагировалась от происшествия. Поэтому ты улыбаешься, как дура, а вся порванная, исцарапанная и избитая. Мы зафиксировали побои, заявление будет написано.
Женька меня грубо за локоть потащила из кабинета.
Нелепая история. Я даже не хотела думать, что глупые парни могут сесть за решётку, только потому что моим сёстрам так захотелось.
