— Спасибо большое. Это мой котёночек?
— Да, этот твой котёнок.
— Ксюша, я хочу тебе кое-что рассказать. Про то, что произошло со мной.
Естественно только Ксюше такое можно было рассказывать, но никак не Жене, которая даже не посмотрела в мою сторону. Шла по лестнице вниз, складывая в сумку видимо мои документы из больницы.
Ксюша подтолкнула меня следом.
— А моя сумка, с которой я приехала?
— Не надо беспокоиться. Мы решим этот вопрос. Эти сволочи получат.
— Бляди! — Женька крикнула на всю больницу. — Мы же не оставим это просто так!
У неё голос срывался. А я не понимая, что случилось, обняла переноску, заглянула внутрь. Там белый котёночек.
Интересно, оборотень, который был у меня первым мужчиной, он когда полностью оборачивается в кота, какого размера становится? Как животное ирбис или больше? Наверняка больше! Я улыбнулась.
Люди у регистратуры смотрели на меня во все глаза. Женька гордо прошагала мимо них. Ксюша подталкивала меня вперёд и прожигала всех взглядом. Охранник на входе в больницу прищурился на меня.
Уже становилось светло. Серая хмарь, неприятно голые чёрные деревья и холодный тяжёлый воздух. К мокрому асфальту прилипли пожухлые листья.
— Я просто не понимаю, — закричала Ксюша, спускаясь с крыльца за Женькой. — Девку изнасиловали, а они смотрят как будто она сама виновата! Наверное сама провоцировала. Как ты думаешь, Женя?
— Это такая блядская политика для блядей, всегда так. Оправдывают таких же уродов, как они сами, — зло ответила Женька.
— Я к маме хочу. Давайте вернёмся домой, — испугалась я того, что происходило.
Сёстры остановились, встали как вкопанные и медленно повернули ко мне головы. Глаза их красивейшие, заплаканные. Они даже не накрасились, видимо всё время мокроту разводили. Но красота их природная от этого не исчезла.
— Катя, я тебе сказала, что мама умерла, — Ксюша выдохнула пар изо рта, куталась в пальто.
То, что мама умерла, я ещё не приняла совершенно. Мне казалось, мамочка просто заболела или лежит в больнице. Нужно вернуться домой и предложить ей поехать с нами. Как я мечтала, купим двухъярусную кровать…
— Я не могу в это поверить, — захлёбывалась я слезами.
— Сосед сказал, что купит наш дом. Так что может ещё и деньгами разживёмся, мыла купим кусок на эти деньги, — ядовито высказалась Женька и более мягко добавила, — Тебе не больно ходить?
Старшая сестра подошла ближе и обняла меня, выталкивая переноску с котёнком. — Как ты себя чувствуешь? Где больно?
— Мне совсем не больно. Совсем, девочки.
Не поверили.
Женька крепко взяла меня за руку, а вот теперь стало больно, пальцы сжала и тащила слишком быстро за собой.
— Женька, прекрати её так тащить! Слышишь меня?! А то сама блядью и станешь! Она не виновата!
— Дура! — ревела Женя. — Я с этим уродом поговорю!
То что происходило я поняла только в полицейском участке. Игоря Кузнецова с компанией посадили под домашний арест до выяснения подробностей. По мнению всех жителей города, пять пьяных мужиков меня догнали в лесу и жестоко изнасиловали. Меня нашли сёстры, которые подняли шум на весь частный сектор. Пошли искать и нашли у реки рано утром. Голую, всю израненную и изрезанную.
Начали выяснять, а меня видели с Игорем Кузнецовым, видели, как он с друзьями садился в машину и ехал в сторону частного сектора.
Я – жертва.
Моих обидчиков поймали. Меня увезли в больницу, где я провалялась без сознания три дня. За это время девочки похоронили нашу маму. Через полгода они смогут продать дом. И навсегда забудется этот город. И всё, что в нём произошло.
