— Это была моя сосиска, — оберегая котёнка от ног сестёр, ответила я.
— Голодной останешься.
— Катя, — позвала меня наша мама из маленькой комнаты
Мы замолчали. В гробовой тишине было слышно, как вгрызается в сосиску крохотный хищник и урчит от удовольствия.
Дом у мамы небольшой, печное отопление, две комнаты и простой быт. Деревянные полы. Конечно, небогато жили, но у нас очень уютно и чисто. Мама только болела. Здесь мы выросли. Вначале уехала Женя, поступила в университет, она у нас юрист. Потом Ксюша уехала, поступила на архитектора, в тот же университет. А теперь и я от мамы уехала. И она заболела. Мы бы забрали её с собой, но сами снимали малогабаритную квартирку недалеко от университета. Я предложила там поставить двухъярусную кровать, мы с мамой поместились, ей бы было хорошо с нами. А здесь ей плохо.
Но она ни в какую не хотела уезжать. Говорила, что от этого места, где лес, уехать невозможно.
Я тоже любила лес и животных.
И вообще как можно котёнка бросить на улице? Он забавный. Думала серый, отмыла, белым оказался. Мальчик. Заберу с собой. Я бы всех себе забрала и маму тоже. С тоской посмотрела туда, где в комнатке на кровати лежала мамочка.
— Катенька, — ещё раз позвала меня мама. — Покажи котёночка.
Я тут же взяла малыша в руки. Он не хотел расставаться с сосиской, ощерился, шипел. Пришлось вместе с едой его маме показывать. Она лежала под двумя одеялами, и я сверху накрыла её ещё лоскутным, которое вместе с ней сшила прошедшей весной. Очень красиво получилось, и кружева связали крючком.
Мы на маму похожи все втроём, только она уже седая и старая. Меня родила в сорок лет, после этого стала болеть. Можно представить, восемнадцать лет болела!
«Не могу умереть, пока моя младшенькая совершеннолетней не станет», — говорила она, а мне казалось, ну что такое восемнадцать, пусть бы ещё пожила.
Мы все знаем, что ей недолго осталось. У неё отказывали внутренние органы, и мне было ужасно жалко её. Если бы она согласилась с нами поехать, может быть ещё протянула немножечко.
— Мам, давай, поедешь с нами? У нас там хорошо, места немного, но зато все свои. Мы о тебе позаботимся, — гладила её по руке.
— Да, мам, подумай об этом.
Женька подошла ближе к кровати. Она хладнокровная, потому что взрослая. Старшая сестра для нас всё делала, от этого жёсткая. Ей в этом мире с таким прицепом крайне сложно выживать. Она бы могла выгодно выйти замуж с такой яркой внешностью, но Женя только пользовалась своей красотой, чтобы нам с Ксюхой было хорошо. У неё любовники богатые, поэтому мы с ног до головы одеты, и косметика дорогая. Только в последнее время у неё что-то не шло на личном фронте, и недавно устроилась на новую работу, поэтому денег в обрез. Я знала, ей мама – очередная обуза.
Мама потухшими карими глазами посмотрела на старшую дочь.
— Ты, Женечка, у меня особенная, — тихо и хрипло прошептала мама. — Знаешь, бывает в жизни всякое случается, как со мной. А ты у меня красавица, благодаря тебе две другие девочки такие хорошие.
— Мам, хватит тут умирать, — недовольно поморщилась Женька. — А Катька права, мы тебя с собой заберём. В городе врачи лучше, на обследование тебя отправим.
— Ох, Женюшка, не поможет мне обследование, — по-доброму улыбнулась мама, приподнялась на подушке и сняла свой крест с шеи. — Вот этот крест твой отец мне подарил перед смертью.
— Ну-у, началось, — протянула Ксюха, оттесняя меня от кровати родительницы. — А мы думали, все лётчики-испытатели. Может что-то расскажешь?
