Эллариония - страница 12

– Тьфу! Как бы не так! – проворчал Комен. Его блаженная мать, потеряв мужа, изменилась до неузнаваемости. А вместе с тем потеряла и всякий интерес к материальным ценностям.

Комен никогда не винил её. Злость всегда растворялась в любви к матери без остатка, но сейчас он жалел. Жалел и о том, что он не успел оставить потомство, или хотя бы завести долгие отношения с женщиной. Хотя бы полюбить.

Он шёл, то глядя вниз, пытаясь в толпе найти Найру, то рассматривал ущелье, пытаясь определить, где находится его дом и как теперь будет жить мать. Всё думал: «Почему так рано?» – шаг за шагом ноги напрягались всё сильнее.

– В с-самых старых документах говориться, что Иония пережила уже ш-шестнадцать перерождений к-к-кристалла, – позади Комена снова послышался голос, заикающийся от страха. – Если верить этим з-записям, всплески с каждым разом учащались! Последний случился всего двадцать лет назад, тогда как предыдущий промежуток составлял целых д-двадцать пять! По триста полных циклов в тридцать часов.

Витком ниже раздался звонкий шлепок:

– Заткнись, урод!

Гнусавый голос показался Комену знакомым, но альбос не придал этому большого значения.

Вскоре семёрка паломников добралась до пологой части тропы. Комен обнаружил, что стоит на огромной каменной платформе и смог наконец рассмотреть каждого брата по несчастью.

– Это и есть п-платформа вознесения? Видимо, предыдущая уже улетела, – заикался мужчина, что держал сына во время церемонии. Это он развлекал всех во время восхождения интересными фактами.

Осторожно подступившись к краю, Комен взглянул вниз и невольно отшатнулся. Платформа пари́ла на высоте птичьего полёта, откуда открывался потрясающий вид. Далеко внизу укрывшись туманом, лежали верхушки домов, напоминающие кукурузные хлопья в молоке. Всё, что было ниже, разглядеть было невозможно, но ущелье, где жил Комен, плавно перерастающее в гору, представляло захватывающую картину.

Слегка успокоившись после взгляда вниз, он накинул капюшон. Чуть было не потеряв равновесие от начала движения платформы, Комен стал всматриваться в лица окружающих его альбосов, засвеченные сиянием Великого кристалла. Среди них были двое бородатых братьев близнецов с мускулами, будто высеченными из камня. Изредка переглядываясь друг с другом и скрестив руки на груди, они горделиво смотрели на Ион Сола. Его алое нутро пульсировало, издавая звуки похожие на биение сердца. Четвёртым из семёрки оказался печальный лысый мужчина в мешковатой одежде, он не надел капюшон, а, встав на колени, напевал «песнь искупления» и периодически возносил руки к небу. На лбу у мужчины красовалась татуировка в виде ромба в круге, символизирующая Сол. Фанатик.

Взгляд Комена остановился на знакомом лице.

– Некрас? – прошептал он. – О-о, не-ет… Нет-нет-нет! Что он здесь делает?!

Щуплый паренёк с вытянутым вперёд подбородком и длинным, острым носом пристально смотрел на Комена.

«Только не это!» – с досадой подумал он, шлёпнув ладонью по лбу. – «И почему я его раньше не заметил? Уже спрыгнул бы на скалы!»

Скалясь во весь рот, хулиган, отравлявший Комену детство и юность, пружинящей походкой подошёл ближе. Хлопнув того по плечу, он затянул:

– Ну што-о, малыш-ш, вам всем коне-е-ц!

– Зараза! – рыкнул Комен сквозь зубы. – Опять пыльцы нанюхался. Отвали от меня!

– Знаешь, что-о это такое, а?

Некрас приподнял подол рубахи. На поясе висело нечто вроде драгоценного камня, размером с фалангу большого пальца. Изумрудный кулон на верёвке, похожий не то на зуб, не то на застывшую каплю смолы, притягивал взгляд. Внутри, мерно перетекая из одного конца камня в другой, словно пузырёк воздуха в смоле, пульсировала энергия.