Ельник - страница 2

– Нет. – Мара ответила сразу, как только он закончил фразу, а все эти мысли мгновением пронеслись в ее маленькой голове.

– Страшно?

Спокойствие мгновенно залило приятной прохладной ее грудь. Она глубоко вздохнула. Лицо мужчины уже не было страшным. Оно было самобытным. Ведь люди разные – в этом нет ничего ужасного.

– Немного. Уже нет.

– Тогда почему вы плакали?

– Я… я не знаю.

– Я могу вам чем-то помочь?

Мара на мгновение задумалась.

– Как вас зовут?

– Как вам будет угодно, – мимика мужчины не изменилась. На его коже подрагивала только черная линия губ. Без ресниц, без бровей – его лицо выглядело беззащитным и голым.

– У вас что, нет имени? – Мара чуть вскинула брови и захотела встать с кровати. Проследив за ее взглядом, мужчина поднялся с колена и отступил в сторону, чтобы девочка могла сделать это.

– Нет.

– Я могу вас назвать, как хочу?

– Да.

Она оглядела комнату пытливым взглядом. В своей жизни она давала одно имя: своей тряпичной кукле, которая уже давно износилась и осталась без руки. Маре хотелось завести собаку или кошку, но животные отнимали бы слишком много времени в ущерб образованию. Так какое имя она могла дать незнакомому мужчине?

Подойдя к книжной полке, Мара вытянула свои любимые сказки. Прекрасные наложницы, богатые князья, резвые кони, огненные ящеры из песчаных бурь. Эти сказки обладали таким масштабом, с которым маленькая Мара даже не мечтала столкнуться в своей жизни. Далекие просторы казались ей нереалистичными. Лишь одна сказка была уютной – про нищего разбойника, убившего царевну. А звали его красиво и коротко – Дауд.

– Тебе нравится имя Дауд?

– Если оно вам нравится, вы можете меня звать так, – снова бархатный голос будто лег на ее плечи. Мара раскрыла книгу на нужной странице. Иллюстрации к ней создавал придворный художник, но Дауда он изобразил совершенно невнятно: рваный балахон и капюшон, скрывающий лицо. Мара протянула распахнутую книгу новоиспеченному Дауду.

– Вот он. Дауд – разбойник, убивший злую царевну.

Мужчина не взял в руки книгу, а лишь коротко взглянул на ее страницы. Мару такой подход оскорбил, и она более настойчиво протянула сборник сказок, даже приподнявшись на носочки. Но новоиспеченный Дауд так и не протянул ей руки в ответ.

– Тебе неинтересно, как выглядит тот, кто дал тебе имя?

– Я хорошо вижу. Нет необходимости смотреть близко.

Мара захлопнула книгу с таким отчаянием, что из-под страниц даже вылетел легкий ветерок. Бросив книгу на кровать, она взглянула в широкое узорчатое окно.

– А видишь вон ту башню? Самую дальнюю?

– Да.

– Что изображено на шпиле?

Шпиль недалеко, девочка видела его отчетливо. Это самая высокая башня дворца, где жил старик алхимик. Маре запрещено туда ходить, но она с особым любопытством заглядывала в затемненные окна через свою золотистую подзорную трубу.

– Ель. Как и на всех шпилях дворца.

Девочка недовольно фыркнула. Слишком простое задание.

– А что стоит за окном башни, на подоконнике?

Разглядеть это без подзорной трубы было невозможно. Даже через увеличительное стекло Мара с трудом вглядывалась в настольные приборы алхимика, поскольку окно темное, заляпанное какими-то пятнами и заросшее плющом и паутиной.

– Перегонный куб. Растение-мухоловка в глиняном горшке. Банка с мышами, – его голос вдруг ощутимо напрягся. – Тремя мышами. На стене висит картина.

– Что на картине? – ее голос дрогнул от неожиданного восторга.