Ельник - страница 4

– Возблагодарим за еду, любимый? – ее голос дрогнул. Тихой замялся, тяжело задышал, и Марк отчетливо видел, как его огромная, черная от работы рука сжала ложку. Но хватка расслабилась. Мужчина сложил руки на стол ладонями вверх и закрыл глаза. Мама и Марк повторили за ним то же самое.

– Хладный вождь, – прохрипел Тихой и едва ли не закашлялся, – мы благодарим тебя за зиму и за ту смерть, которую твоя жена, добрая Азорка, не подарила нам. Ты благосклонен к нам зимой, и мы благодарим тебя летом. Благодарить будем Зморза до скончания нашего века.

– Благодарить будем, – вторили ему мальчик и его мама.

После этого можно начинать есть. Они дождались, когда Тихой погрузит первую ложку каши в свой огромный широкий рот, а потом принялись с аппетитом завтракать сами. Мама поела очень быстро, почти не пережевывая еду. Она подбежала к печи и разлила по кружкам горячий отвар. Раздавался запах пихты и ягод смородины. Такое мама варила нечасто, но сегодня у Марка праздник.

Опустошив тарелки и кружки, они вслед за Тихи́м вышли на улицу. Уже два дня не было дождя, и запасы воды в бочках у дома кончались. Значит, сегодня нужно пойти до колодца. Тихой сполоснул лицо, тщательно потер его руками. Щетина от соприкосновения с сухой кожей его ладоней забавно шуршала. Потом умылась мама, а затем пришла очередь Марка.

Работа в поле – не самое интересное дело. Но и там Марк старался найти что-то увлекательное для себя. Порой из-под плуга, который тащила лошадь, в разные стороны отпрыгивали маленькие земляные лягушки. А если наловчиться, то можно даже поймать ящерицу. Главное ловить не за хвост: он всегда отваливается.

Но поле уже давно вспахано. Грубые земляные комки напоминали вспоротый живот скотины. Марк и его мать взялись за корзины с семенами и стали собирать плоды с длинных грядок, идущих до самого ельника. То же самое делали другие женщины и дети. Сначала работа кажется даже забавной: в лучах утреннего прохладного солнца копаться в слегка колючих листьях огурцов или дергать редиску не тяжело. Но руки быстро устают, затекает шея и ноют ноги, особенно колени. Марку всегда указывали на болезненную худобу, поэтому скоро мама отправила его отдыхать. Около поля стоял навес, где всегда находилась вода для питья и приятный тенек в жаркие дни.

Под навесом сидели ребята постарше: Яков, его подруга Николь, больше похожая на чумазого мальчишку, Заяц и самый старший – Первуша. Марк устало рухнул на сено поодаль от ребят. Они что-то бурно обсуждали, но резко притихли, когда Марк приблизился к ним. Он кожей чувствовал на себе их взгляды и от непонимания волновался: что им нужно? Марк слишком мал, чтобы с ним водились ребята постарше, и речь тут не столько о возрасте, сколько о его силах. Они не сеют пшеницу, а рубят дрова, следят за скотом, рыбачат; Николь и вовсе объезжает молодых лошадей. Марку еще расти и расти, прежде чем он найдет свое ремесло, которым будет умело владеть всю жизнь.

– Эй, Марк, – окликнул его Первуша, – дело есть к тебе.

– Он еще маленький! – Яков стукнул Первушу в плечо.

– Да, такое нельзя доверять, – подтвердил Заяц.

– Не маленький. А мелкий, – встряла в разговор Николь. – Я в его возрасте только так…

У них завязался такой жаркий спор, что Марк решил даже не прислушиваться к нему. Хотя любопытство все же взыграло: что такого запрещенного ему хотели предложить старшие ребята?