Элохим - страница 47

– Будущее всегда неизвестно.

– Будущее всегда известно. Его просто нет. Как говорит Г.П., «его нет, ибо я его еще не сделал. И оно станет таким, каким я его сделаю».

– Очень самоуверенные слова.

– Возможно. Но Г.П. имел право на них. Мне же из будущего пока известны две вещи. 25-го числа следующего месяца надо встретиться с Анной у Шушанских ворот. Тебе надо привести ее туда в полночь.

– Хорошо, брат.

– А 26-го числа опять-таки в полночь мне надо встретиться с Рубеном. Я бы хотел за городом, ну скажем, в Соломоновой каменоломне. Переговори с рабби, чтобы устроить эту встречу.

– Я отсюда тогда пойду прямо в Храм. Передам ему твою просьбу. Но мне жаль семью Рубена.

– Мне тоже. Но в конце концов, каждый в этом мире получает по заслугам.

Вечером третьего дня Хануки главные улицы Иерусалима были запружены празднующими людьми. Одна из них шла вдоль Милло, древней стены, построенной Давидом и Соломоном, от городских ворот у царского Дворца до стен Храма. Другая выходила к этой главной улице неподалеку от Газита, пройдя через весь Верхний город с юга на север. На этой улице три дня назад Элохим встретил Дура-Деллу. Теперь по ней Иосиф пробирался сквозь толпу к Храму.

Вся улица была ярко освещена множеством факелов. Было шумно. Люди пели, плясали, играли на гуслях, цитрах, били в тимпаны. Все были увлечены весельем, и никто не обращал внимания на озабоченный вид Иосифа. Чем дальше, тем труднее ему становилось продвигаться вперед.

– Дура-Делла идет! Дура-Делла идет! Дура-Делла идет!

Толпа вокруг Иосифа пустилась в пляс. У него закружилась голова. Люди дружно скандировали:

– Дура-Делла! Дура-Делла! Дура-Делла!

В вихре людского круговорота Иосиф не мог понять, где же Дура-Делла.

– Дайте дорогу Дура-Делле! Дайте ей дорогу!

Толпа неожиданно расступилась, и тут же Иосиф увидел Дура-Деллу в двух шагах от себя. Она шла медленно, красиво, королевской походкой, высоко держа голову.

На ней был изумительный, разноцветный наряд. Никто никогда не видел Дура-Деллу дважды в одном и том же платье. «Откуда только она берет столько ткани?», – удивлялись иерусалимские женщины. Она всегда предпочитала красочные, кричащие тона. Сама придумывала и шила свои наряды. «Разрядилась, как Дура-Делла!», – упрекали матери иногда своих дочерей за выбор слишком ярких цветов.

Толпа двинулась за Дура-Деллой, продолжая скандировать ее имя. Иосифу тоже пришлось идти прямо за ней. Он впервые видел ее без корзины. Она держала в одной руке пальмовую ветвь. Шла гордо, непривычно молча, с комическим достоинством, вызывая у всех веселый смех.

Дойдя до Милло, Дура-Делла внезапно подняла пальмовую ветвь высоко над головой. Люди словно того и дожидались. Все дружно, в один голос, воскликнули:

– Hal-El-lu-yah![35]

– Шилох[36] идет! Шилох идет! – громко запела Дура-Делла. – Сын Давидов идет!

Кто-то в толпе заметил Иосифа, идущего за Дурой-Деллой, и громко крикнул:

– Смотрите, смотрите, и в самом деле идет Сын Давидов!

Все взоры обратились на Иосифа. Поднялся дружный смех. Иосиф не знал куда себя деть. Идущие рядом со смехом подтолкнули его вперед, еще ближе к Дура-Делле, а сами несколько отстали.

– Царь иудеев идет! – продолжала возвещать Дура-Делла, не обращая внимания на смех толпы. – Мешийах идет! Шилох! Шилох! Шилох!

Смех толпы перерос в неудержимый хохот. Иосиф готов был провалиться сквозь землю.

Внезапно впереди на перекрестке началась толкотня. Люди с криками кидались в разные стороны, давя друг друга. Поднялась невероятная суматоха. Визг, женские крики на какое-то время смешались со смехом толпы.