А я подумала, что людская зависть не знает границ.
Как спасти этих двоих?
Покосившись на Епископа, сидевшего в соседней ложе, я чуть поморщилась. Худой, до скелетообразного состояния, главный церковник до икоты пугал меня. Было в нём что-то отталкивающее. Рядом с ним пристроился высокомерный главный клирик (не менее жуткий тип с прозрачными, почти белыми глазами, вот уж кто похож на злого колдуна так это точно он) и священник местного собора, который из всей этой благочестивой троицы оставлял наиболее приятное впечатление.
Оторвав взгляд от священников, снова посмотрела на «колдунов», которые уже взошли на эшафот.
И сразу заметила, что женщина сильно напугана, чрезмерно бледна и держится из последних сил. Мужчина был более собран, ему позволили взять жену за руку и крепко сжать, после чего их развели в разные стороны. Палач деловито откинул крышку бочки и кузнец по приставной лестнице поднялся наверх. Женщину подвели к висящей верёвке, и закрепили её на тонкой шее.
Вдруг супруга кузнеца вскинула голову и повела глазами, словно ища кого-то. А через мгновение наши взгляды встретились и не знаю, что на меня нашло, но я беззвучно прошептала:
"Простите".
И молодая женщина слабо мне улыбнулась. От этого стало так тошно, что выть захотелось.
Сглотнув подступившую к горлу тошноту, опустила голову вниз, делая вид, что поправляю рукав выходного платья.
- Лои, смотри, - азартно шепнул Роберт, - всё самое интересное пропустишь!
Я не послушала совета брата, и не поднимала глаза до самого конца казни.
Но я всё прекрасно слышала. И никогда не забуду тех звуков, что издавала умирающая женщина.
***
Ночью мне не спалось. Мучили кошмары и сильно болел низ живота. Приняв сидячее положение, посмотрела на тлеющие угли в жаровнях, кинула взгляд на топчан, где сладко похрапывая, спала нянька, откинула одеяло и опустила ноги на каменный пол. Натянув домашние мягкие туфли, вышла сначала в гардеробную, затем в гостиную. Хотелось посидеть у камина и посмотреть на пляшущие языки живого огня в очаге.
Шла я практически бесшумно. Двери открывались без единого скрипа. Стараясь не разбудить девочек-фрейлин, спавших в противоположном углу, я тихо пробралась к камину, обогнула кресло с высокой спинкой и так и застыла, чувствуя, как от изумления отваливается челюсть.
Дежурившая сегодня Анна Пайп самая младшая из моих фрейлин, и моя ровесница, засунув руку по локоть в огонь, увлечённо гладила оранжевые язычки, подкидывала их вверх, затем ловко формировала огненный шарик и прокатывала его от ладони до локтя и обратно.
Насмотревшись на это чудо, я не сдержалась и тихо спросила:
- Анна, как ты это делаешь? - девушка резко вздрогнула и, скинув пламя в камин, упала передо мной на колени.
- Ваше Высочество, только не казните! Я не специально!
5. Глава 4
- Леди Анна Пайп, - строго сказала я, - немедленно встаньте с колен. Сядьте и расскажите всё с самого начала.
Девушка, тихо всхлипнув, медленно, чуть пошатнувшись, поднялась с колен и села в одно из двух стоящих у камина кресел.
- В-ваше Высочество, не казните, - ну сколько можно! я демонстративно закатила глаза, давая понять, что уже устала слышать одно и тоже, и Анна открыла рот, чтобы продолжить, как рядом на колени плюхнулось ещё одно юное чудо в перьях - леди Катрин Денни, вторая дежурная на сегодняшнюю ночь фрейлина.
- Ваше Высочество! Анна безобидная, она никому не причинила вреда, Анна даже никогда насекомых не прихлопывала.
