И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь»
И они снова рассмеялись, так как оба знали, любили и помнили эти замечательные стихи Александра Пушкина о любви.
Опять зашел Валерий Иванович. Увидев их развелелившимися, он буркнул что-то, а затем сказал, что ушел на совещание.
– Я люблю Пушкина.
– Да мы все любим. Этому в школе учат.
– Ладно, свернем приятное чаепитие до следующего раза.
И они пошли в архив, чтобы принести стопки бумаг с подоконника на стол Валерия Павловича.
– Вот теперь я понимаю, что судьба нас вознаградила, – пафосно продекламировал Антон, – перед нами проект Линкора – линейного корабля с самой крепкой броней.
– Неутвержденный проект.
– Зато очень серьезный объект. Сюда даже ваша «тарелка» приземлиться сможет. Здесь общий вид… В этом поперечный разрез… А здесь чертеж палубы… Дальше идут фрагменты… А вот чертеж системы бронирования… так, поперечные сечения по шпангоутам… Все одно к одному.
– Тогда надо все вместе и сложить. Здесь папкой не обойдешься, нужна коробка.
– Так вот же коробка, – и Антон показал на коробку из-под папок.
– Кстати, да, можно ее взять, а папки тогда туда, где эти чертежи были, на подоконник. Только тогда сначала надо окно и подоконник хотя бы от пыли протереть.
Они пошли в архив, оставив стопки документов на столе.
Пришел Валерий Павлович.
– Ну, все в порядке, можно особо не волноваться. Архив военных лет, действительно хотят перевести в музейный фонд и для этого будет сформирована комиссия специалистов. Но директор сказал, что если ценных экспонатов будет достаточно, то он заинтересован иметь музей военных лет у нас на заводе, а не отправлять в Москву.
– Вот и хорошо, Валерий Павлович! А вы видите, мы с Антоном скоро везде порядок наведем.
– Молодцы, молодцы. А я ненадолго, сейчас опять ухожу, надо кое с кем встретиться. Ты же не будешь, возражать, если у нас будет заводской музей, а архив, в таком случае переедет на второй этаж. Я даже знаю кто может стать директором музея… Твоя кандидатура на первом месте. Только надо все обсудить.
– Ой, Валерий Павлович! Я вас обожаю! – всплеснула руками Вероника и улыбнулась ему широкой американской улыбкой успешного бизнесмена.
Когда Валерий Павлович ушел, Вероника с Антоном стали укладывать чертежи с его стола в освободившуюся коробку, – Вероника думала: «Хорошо, что я сегодня одела новый костюм. Должность директора музея будет мне к лицу».
Когда они притащили коробку в архив, Вероника скомандовала, что надо поставить ее на пол под стеллажи, так как на полки коробка не помещалась. Для этого они отодвинули опять стол, решив, что поставят коробку в дальний угол, так как она была и по ширине больше стеллажей. А в углу эта коробка никому мешать не будет. Так они и решили. Со всей силы они задвинули коробку под стеллаж как можно глубже, чтобы она уперлась в стенку. И коробка продвинулась в глубину дальше, чем они ожидали…
– Ничего себе. Там что стенки нет?
– Я тоже не поняла. Давай вытащим коробку обратно.
– Дайте, пожалуйста, мне что-нибудь длинное, палку какую-нибудь.
– Вот, швабра есть.
– Больше, чем длина швабры, – сказал Антон засунув швабру под стеллаж.
– Вижу.
– Чей-то тайник.
– Но сегодня мы туда не полезем. Я в новом костюме. Завтра джинсы одену. И ты надень что-нибудь, в чем не жалко по полу лазить.
– Надо фонарики принести. Мобильником, конечно, можно подсветить, но лучше подготовиться и приготовить фонарики. У меня есть шахтерский фонарик дома с лампочкой на голове, завтра принесу.
