– Я тоже посмотрю, где-то я видела большой фонарик, надо найти и проверить батарейки. Тогда на сегодня все. Чай будешь?
– Давайте.
Вероника стала заваривать чай, а Антон от предвкушения чего-то неизведанного развеселился и стал напевать:
«Наша служба интригующе трудна,
И на первый взгляд не очень-то видна.
Если кто-то кое-что таит порой
И честно жить не хочет.
Значит, мы с тобой пойдем в незримый бой, – Вероника подхватила песню, – так назначено судьбой для нас с тобой.
Служба… – Антон взял руку под козырек, как военный. Вероника ему ответила также под козырек – дни и ночи, – закончили они песню и в покатку засмеялись. У Вероники даже слезы от смеха выступили, а Антон согнулся, придерживая живот.
– Ох, давно так не смеялся, – сказал Антон сквозь смех.
– Я тоже. А вот что будет завтра?
– До завтра еще дожить надо. Раньше времени не беспокойтесь. Давайте чай пить. Я вам стихи почитаю. У меня хорошая память. Я своей девушке вчера читал, свои… а вам я Александра Блока почитаю, хотите?
***
Душа молчит. В холодном небе
Всё те же звёзды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат…
Она молчит, – и внемлет крикам,
И зрит далёкие миры,
Но в одиночестве двуликом
Готовит чудные дары,
Дары своим богам готовит
И, умащённая, в тиши,
Не устающим слухом ловит
Далёкий зов другой души…
Так – белых птиц над океаном
Неразлучённые сердца
Звучат призывом за туманом,
Понятным им лишь до конца.
– Сразу стало грустно.
– Это не грустно. Это романтично… и загадочно… глубина чувств, полет мысли, богатство души.
– Ну, ладно, друг мой. По домам. В понедельник не опаздывай. Мы еще не знаем, что нас ждет.
– Да все будет нормально, не в лесу живем.
– Хорошо, хорошо, пока.
– Пока.
Утром Вероника надела джинсы и заплела косичку, чтобы волосы не подметали пол, потому что она серьезно собиралась залезть под стеллажи, чтобы увидеть, что там своими глазами.
Прежде, чем зайти в их инженерный комплекс, она обошла здание, чтобы снаружи осмотреть столько лет скрываемый метр или больше от наружной стены. Все выглядело обычно: окна, окна, окна. – Вот окно нашего офиса… так… дальше идет глухая стена архива… там какое-то узкое окошко, закрашенное. Обычно такие можно встретить в цехах на первом этаже. Доступа нормального к нему нет. Можно, конечно, подойти, больше подходит выражение «пролезть», так как на пути какие-то горы строительного мусора. Хорошо, что кроссовки надела. Сомнений нет, за стеллажами еще скрытое помещение с узким окном. Мне не залезть, конечно, но кто повыше может, наверное, подтянуться… и, если окно открыто, то и залезть. Окно без решеток… Мм… У нас-то в офисах везде решетки. А я думала, что мимо охраны ничего не пронести, а здесь спокойно можно в окно передать. Первый этаж ведь. Как это мы столько лет об этом не знали, ведь у нас чертежи всего нашего помещения хранятся. Во всяком случае я где-то встречала. Теперь надо их посмотреть. А почему охрана не нашла? Они же сигнализацию везде устанавливали. Наверное, только внутри, а не снаружи. Но у них тоже чертежи должны были быть. Кстати, решетка-то когда-то была. Выломана вместе с бетоном. Может она где-нибудь здесь и валяется? – И Вероника оглянулась в поисках вокруг, затем немного спустилась по небольшому оврагу к заводскому забору, перешагивая через горы мусора. – Вот, пожалуйста, вам… ржавая заброшенная решетка, – отодвинув немного кусты, как будто-то кому-то показывая сказала она. – Тайное становится явным, – и она довольная своими находками быстрым шагом пошла к проходной.
