Эльна изучала руны. Впервые за долгие годы она видела столько магии. Сейчас это оказалось как нельзя кстати. Ей не хотелось смотреть во тьму, ибо в ней скрывался тот, кто предложил странную сделку. Она не жалела, что отказалась. Астарон, или кто бы он ни был на самом деле, не мог желать Нуму ничего хорошего.
Больше всего поражала магия центрального алтаря. Вязь рун оставалась непонятной, но зато Эльна сообразила, как их плели. Вот эти пять четких рун наверняка ставили белые маги – яркий холодный голубоватый свет, их плели немало дней. А вот следующая руна источала красный свет, время от времени роняя вниз тяжелые искры, словно капли крови. Это жертвенная руна, для ее создания пролили кровь, много крови. Затем снова шла голубая руна, но уже мерцающая, словно грозящая исчезнуть: жертвенная кровь была ей не по вкусу, но без крови плетение не состоялось бы вовсе. При помощи этой вязи много лет назад белые маги открыли разломы. Колдунья не понимала, откуда взялась эта уверенность. Бабушка не рассказывала ничего подобного. Она просто поняла.
Эльна скользнула взглядом в самый конец вязи. Здесь ярко пылали двенадцать кровавых рун, от которых в разные стороны расходились черные и зеленые мерцающие нити. Концы нитей извивались, словно змеи, вязь обрывалась.
Колдунья повернулась к одному из жертвенных камней и нашла в плетении такую же руну. Внезапно мелькнула страшная догадка: сотворенную вязь прервали при помощи очень мощного заклинания. Ради него пролили кровь, невинную кровь. Она закричала от ужаса.
– Что случилось? – на ее голос прибежал Каяр. Девушка зашлась в рыданиях, вцепившись в руку Клинка.
– Я поняла… Они их закрыли… Ужасная жертва…
Каяр ничего не понял. Он нежно погладил Эльну по голове. Подошла Шантри. Кинула взгляд, пытаясь определить, что могло напугать колдунью. Белая магичка видела то же плетение, и даже могла разобрать часть рун, но не их смысл.
– Успокойся. Ты что-нибудь нашла или просто с ума сходишь? – спросила она.
– Я поняла, почему умерли эти дети, – глотая слезы, произнесла Эльна. – Их убили для того, чтобы прервать вязь, которая открыла врата между мирами.
– Ты хочешь сказать, что их принесли в жертву, чтобы закрыть разломы? Как ты узнала?
Эльна не могла объяснить: вязь говорила сама за себя. Шантри с недоверием поморщилась – она видела, но не понимала.
– Если поверить Зерву, то для открытия разломов жизни детей не требовались, – Каяр замер, подбирая слова. – Значит, их убили те, кто пришел сюда после белых магистров. Все ломали головы, почему разломы затянулись. Зерв уверял, что не знает. Разломы могли затянуться сами, но их могли и закрыть. Двенадцать младенцев. По одному на каждые врата. Кто-то провел еще один обряд, уже после битвы при Гаир-Ра.
– Ты же сам только сейчас сказал, что белые маги не могли…
– А я и не говорю, что это белые. Нет ничего хуже, чем встретиться с душой невинно убиенного у подножия Лощ. А с душой убитого тобой младенца… Я бы не смог пойти на такое, даже если бы сам король приказал. Уверен, и белые тоже не могли. Да и Зерв молчал об этом, хотя сподобился излить душу. Это сделал кто-то другой.
– Преступление, которое спасло Нум, – прошептала Шантри.
– О чем ты говоришь! – простонала Эльна.
– Это гнусно, но варвары и не на такое способны, – отчеканила Шантри.
– Если при помощи таких жертв закрывали разломы, то сотворили это отнюдь не варвары, а те, кто прекрасно владел магией, – сказал Каяр.
