А на улице творилась настоящая вакханалия. Ледяной ветер продувал насквозь, забрасывая за шиворот пригоршни колючего снега. Денег в сильно похудевшем портмоне едва хватило на такси. Очень хотелось домой, и прежде всего, в душ – смыть, соскрести общажный налёт, который он почти физически ощущал на себе.
5. Глава 5-1
Глава 5
В понедельник к Шаламову снова заявился Лёва и снова потрёпанный.
– Мне надо где-то перекантоваться! И даже не предлагай съездить с ними поговорить! Еле вырвался сегодня от этих упырей.
– Как знаешь, - пожал плечами Шаламов. – У меня поживи.
– Не-не, это не вариант. Мне надо куда-то конкретно заныкаться. А про тебя вся общага знает, кто-нибудь сто пудов сдаст, и они найдут. Может, есть кто-нибудь, у кого можно…?
– Ну есть знакомые девчонки из меда, - кивнул Шаламов, с минуту поразмыслив. – Хату снимают на Ярославского. Давай к ним съездим, может, приютят тебя. Они ж будущие медички, должны быть милосердными.
Из милосердия или нет, но девчонки согласились взять к себе Лёву на постой, хоть и без явного энтузиазма. Зато сам Лёва прямо расцвёл. Шаламов даже поразился: вот человек! Его в угол загнали, считай, дома лишили, а он увидал симпатичных девчонок и рад, будто это всего важнее. Не то что сам Шаламов – он даже и не помнит, когда в последний раз от души радовался. Оно было вообще такое?
***
Вторник прошёл ни шатко, ни валко. Отсидел две лекции и семинар, а после пар вместе с группой отправился в венское кафе – отмечать день рождения одногруппницы. Ещё накануне все скинулись и подарили конверт, а именинница пригласила их попить чаю с пирожными.
Не стал скидываться и не пошёл в кафе только один – Дёмин. Но это никого и не удивило. Дёмин вообще держался особняком, ни в каких общих тусовках не участвовал. Сначала все считали, что пацан жмётся и презирали его за жадность. Позже выяснили, что он из какой-то уж очень бедной семьи. В академию, куда просто так поступить практически нереально, пробился по квоте, как сирота. Живёт с младшим братом и старой бабкой, после пар там-сям подрабатывает, вот и считает каждую копейку. Хотя этот факт всеобщего отношения к нему не изменил. Жадный, бедный – какая разница? Главное, что не такой, как все. Нет, никто его не шпынял, не обзывал – не малолетки ведь уже, но все сторонились Дёмина, точнее, делали вид, что его вообще не существует. Тот в свою очередь в долгу не оставался. Смотрел свысока и считал своих одногруппников «никчёмными, пустыми паразитами».
В начале прошлого года даже нешуточный скандал разгорелся, этакая классовая стычка. С первого по третий курс тогда отправили на картошку в помощь ближайшему хозяйству. Из их группы явился один Дёмин, остальные копаться в земле не захотели. Шаламов тоже не поехал, поскольку искренне считал, что от работы кони дохнут. Куратор – она сама бывшая студентка академии и была старше своих подопечных всего на три года – потом попыталась воззвать их к совести, но ожидаемо нарвалась на град насмешек.
– Мы вам тут не крестьяне мотыгой махать! – громче всех орал Игорь Шустов. – Это вообще произвол!
– Вы так говорите, как будто это что-то стыдное. А в труде ничего унизительного, между прочим, нет, – нервно возражала девушка-куратор. – Как раз наоборот!
– Угу, для некоторых и сортиры за гроши чистить не унизительно… – Шустов, ухмыляясь, посмотрел на Дёмина.
– Да что вы такое говорите! Мы, между прочим, стране помогали. И видели бы вы, с каким теплом нас встречали работники. Организовали полевую кухню и с собой потом каждому студенту овощей давали целый… в общем, кто сколько унесёт.
