— Вот воспользуйся своими связами и приходи ко мне с ответами на свои вопросы. Потому что я тебе ни хрена не расскажу, Эмиль. Но знай одно: будь я уверена, что ты не станешь вставлять палки в колеса, я бы ушла из той компании и нашла бы работу в другом месте. После твоих слов не вижу смысла оставаться с тобой.
— Да никуда ты не уйдешь. И да, ты права, тебя никуда не возьмут. Потому что я об этом позабочусь. Если будешь работать, то только со мной и только перед моими глазами.
— Сукин сын! — цежу сквозь зубы.
— Уж какой есть, — разводит он руками. — Не нравится? Зато за Глеба ты сразу замуж побежала, как только меня за решетку...
— Заткнись, а? — перебиваю я его. Открываю дверь машины и хочу уже сесть, как Эмиль дергает меня за руку и прижимает к себе. Впивается в мой рот с новой силой, всасывает мои губы, кусает их. — Отпусти! Сукин ты сын! Видеть тебя не хочу!
— Увы, — хрипло выдает он, крепко обнимая меня за талию. — Это невозможно. Куда бы ты ни шла, я буду преследовать тебя.
— Психопат! — вырывается из горла нервный смешок. — Отпусти, я сказала, мне домой ехать надо!
Прижавшись губами к венке на моей шее, Эмиль кусает кожу и не спеша отпускает.
— Завтра в десять будь в моем кабинете. Мне кажется, что тебе как воздух нужна эта работа. Ведь муж и отец тебя не смогут обеспечить.
— Я никогда не жила на их деньги, Бестужев! — рычу от злости. — Напомню, что ты не был миллионером, когда мы были с тобой в отношениях и жили под одной крышей. В одной постели спали! Но ты специально разговариваешь со мной так, будто я легкомысленная продажная баба. От меня ты уж точно ничего не добьешься. Ну и ладно. Сам будешь жалеть, только хрен я тебя к себе подпущу. Самодовольный мамонт, черт тебя дери!
Завожу двигатель и жму на газ. Нервы все себе растрепала. Вообще не изменился. Все такой же упертый баран, который считает, что только он прав во всем.
Руки трясутся. Я сжимаю ими руль и мысленно врезаю себе несколько пощечин, чтобы прийти в себя. Так меня даже Глеб не мог вывести на эмоции. Меня просто передергивает от слов Эмиля. Но больше меня злит не это. А то, как мое тело реагирует на его прикосновения. Не хочу я испытывать подобных чувств к нему.
Потому что поступай он так со мной каждый раз... Если везде будет прижимать к себе и целовать, рано или поздно я сдамся. Не могу я. Да, умею давать отпор, отталкивать, говорить колкие слова. Умею провоцировать, а еще лучше умею привязывать к себе человека и соблазнять. Как это сделала несколько лет назад и заставила сходить с ума Бестужева. Но все это мне сейчас не нужно. Единственное, чтобы Эмиль наконец открыл глаза и узнал всю правду. Мне не терпится познакомить его с дочерью. Уверена, Эмилия будет безумно рада знакомству и общению со своим отцом.
Телефон подает признаки жизни. Увидев на экране имя Глеба, я просто вырубаю звонок. Второй тоже от Салтыкова. Но третий от моей малышки.
— Родная, что случилось? — спрашиваю встревоженно.
— Ничего, мам. Просто ОН орет. У меня голова разболелась уже. Ты скоро?
— Да я уже в дороге. Через минут десять буду. Он на тебя орет?
— Нет, там дедушка внизу. И ЕГО отец. На них вроде бы. И тебя обзывает. Говорит, что ты к нему поехала. Кого он имел в виду — я не расслышала.
— Не бери в голову, малыш. И из комнаты не выходи. Хорошо, родная?
— Да, конечно, мам. И еще я хотела сказать, что твою одежду тоже сложила в чемодан. И коробочку, где ты хранишь документы, и самые важные для тебя вещи. Правда, у меня не получилось так аккауратно, как у тебя всегда выходит.
