— Папе плохо стало... Я не знаю, что именно. — Качаю головой, чувствуя слезы на щеках. — Его в больницу увезли. Если с ним что-нибудь...
— Какая больница? Сказали? — перебивает он.
Я киваю и называю адрес. Автомобиль сразу трогается с места. Бестужев не говорит ни единого слова. Сконцентрировавшись на дороге, он даже на меня внимания не обращает. Будто меня вовсе нет рядом.
Не могу взять себя в руки. Оледеневшими пальцами почти ежеминутно набираю номер домработницы, которая сообщает, что скоро доедут до больницы. Как и мы.
— Спасибо. — Поблагодарив Беса за помощь, я еле выползаю из салона. Ноги ватные, в голове туман.
Как бы я ни была против приказов отца, сколько бы он меня ни злил и сколько бы ни вмешивался в мою жизнь, я его люблю и зла абсолютно не желаю. Не хочу оставаться без него. Господи, дай мне сил... Пожалуйста.
Врач утверждает, что с отцом все хорошо. Перенервничал, упал в обморок. У него такое не впервые. Но слова Марии Дмитриевны о том, что папа не дышит, выбили меня из колеи окончательно. Напугали до чертиков.
Однако отпускать его врачи не спешат. Он останется тут на два дня, я же, естественно, вместе с ним. Звоню Глебу и предупреждаю, что сегодня меня не будет. Завтра могу опоздать. К моему удивлению, он относится с пониманием. Но перед тем как отключиться, напоминает, что у нас завтра после обеда запланировано совещание. Где я обязательно должна присутствовать. Мне остается только молиться, чтобы с отцом все было хорошо, и я смогла сконцентрироваться на работе.
— Ну не волнуйся ты так, Ариш. — Дилара обнимает меня, успокаивающе гладя по спине. — Сама же говоришь, что врачи ничего плохого не сказали. А ты трясешься, будто зимой голышом во дворе оказалась. Ну прекрати.
Она пытается шутить, хоть как-то заставить меня улыбнуться. Но мне совсем не до смеха.
— Беги на работу. Иначе Глеб тебя в черный список закинет за опоздание. Он немного строг в этой теме, — советую я подруге.
— Да нормальный он, — отмахивается Дилара. — А вот его обезьянка — стерва. Бесит меня.
И меня тоже. Но я решаю оставить свое мнение при себе. Мне-то что? Глебу решать, кого в свою жизнь впускать, а кого нет.
— До завтра, дорогая, — прощаюсь я с подругой.
— О! Я совсем забыла. Держи. — Она протягивает мне ключи от машины. — Брат всю ночь над твоими «царапинами» работал. Сказал, с тебя ужин, — игриво подмигивает подруга.
— Размечтался! — Я закатываю глаза. Брат Дилы — хороший парень. Трудолюбивый и умный. Однако совсем не в моем вкусе. — Спасибо вам большое. Что бы я без вас делала?
Отправив мне воздушный поцелуй и пожелав терпения и сил, подруга уходит.
Целый день я хожу из угла в угол в палате отца, не нахожу себе места. Ближе к вечеру решаю что-нибудь перекусить. Потому что желудок урчит, напоминая, что в последний раз я ела в пять утра. Иду в ближайший маркет и покупаю пирожные. Сажусь на лавочку во дворе больницы, думаю о своем.
Без отца будет сложно. Очень сложно. Отношения у нас не очень, но, несмотря на это, пока он жив, я чувствую за спиной опору. Мне есть на кого положиться, надеяться, что выручит в нужный момент. Даже не представляю, что со мной случится, если вдруг его не станет. Как мамы не стало. После ее смерти я на два года закрылась в себе. Ни с кем не общалась, ни с кем не делилась переживаниями. После школы запиралась в комнате, зубрила учебники. Поставила себе цель — поступить в университет и получить хорошую профессию. Добилась. Но мамы все равно не хватает.
