«Энченцио сангрия! – его внезапный крик раскалывает пространство. – Рапидо!»
Плотная, осязаемая волна холода струится по жилам, выстудив саму жизнь, сковав потоки слез ледяной коркой.
Повинуясь жестам мага, коленопреклоненные друзья хватают лежащие перед каждым из них ножи, и дергаными, ужасающе синхронными жестами надрезают ладони. Лишенная возможности даже рыдать, я медленно умираю вместе с ними. Как же я ненавижу этого гада!
«Чтоб ты сдох, тварь… Чтоб ты сдох, чтоб ты сдох!»
Когда потоки сил синхронно бьют в меня, я думаю только об этом. Я не чувствую боли, ненависть захлестывает меня. Я смотрю на него в упор и повторяю: «Сдохни, сдохни за все, что ты с нами сделал». Ладони и грудь печет, и я наконец-то кричу, дергаюсь. И вижу, как тугие темные лучи прошивают пространство от меня к отцу Рида. На миг на его лице появляется изумление, а затем он вспыхивает и осыпается на каменный пол черной горкой пепла…
* * *
– Эмма, Эмма! Проснись, давай же… – я пришла в себя от того, что меня трясла Алисия. – Вот молодец. Ты так меня напугала! Что тебе снилось? Ты же рыдала в голос.
Я дрожащей рукой прикоснулась к мокрой щеке. Соленые ручейки стекали по шее за ворот ночной сорочки.
– На-ка, попей воды, – Алисия ловко подсунула мне под нос стакан и помогла его придержать. Сама бы я сейчас вряд ли с этим справилась. – Видишь, все в порядке, это просто сон.
Я кивнула. Да, просто сон. Просто очередной демонов кошмар. Из чьей-то реальной жизни. А через мгновение на меня снова накатили воспоминания, и пришлось опять пить воду, стуча зубами о стекло, и она снова оказалась солоноватой на вкус. Больше заснуть этой ночью мне не удалось.
Прошло две недели. Снов я больше не видела, чему была очень рада. Дар мой по-прежнему отказывался проявляться, даже крошечного листика мне так и не удалось вырастить. Тем временем мои одноклассники уже перешли к работам в отдельных теплицах, где лечили или восстанавливали части растений – это более тонкая и более сложная работа. Взгляды мэтра Далтона, которые он бросал на меня, день ото дня становились мрачнее и мрачнее. А уж после того как мне в очередной раз измерили уровень дара и оказалось, что он подскочил до четырех с хвостиком единиц, наставник решил взяться за меня всерьез.
В итоге почти каждый день после обеда по часу, а то и больше я под его руководством проводила в мучительных попытках активировать дар виталиста. И упражнения становились все изощреннее: то я должна была подолгу концентрироваться на своих ощущениях, то, наоборот, приходилось делать все быстро и наобум. Как-то раз мэтр Далтон даже специально напугал меня, подкравшись и громко крикнув в тот момент, когда я сосредоточенно пыталась ощутить пульсацию ладоней, поднесенных к ростку. Эффекта все равно не было – нужного, я имею в виду: я от неожиданности подскочила, отдавив ножкой стула ногу мэтру и заодно разбив горшок с испытуемым растением.
Свободное от занятий и уроков время я проводила в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то информацию, способную пролить свет на события моего последнего сна. Гибель сильнейшего мага воды, главы рода, да еще при таких странных обстоятельствах должна быть зафиксирована. Но ни в энциклопедии по истории магии, ни в учебниках истории я подобного не нашла. И это ужасно расстраивало. Очень многое отдала бы, чтобы выяснить, остались ли живы эти люди после смутных лет. Еще мне надо узнать их полные имена. И понять, что именно меня с ними связывает.
