Эмма, фавн и потерянная книга - страница 6



– На несколько недель? Здесь не на что смотреть так долго.

Папа вздохнул.

– Странно, – пробормотала я, а мои мысли потекли дальше.

Они кружились вокруг парней, которые теперь должны жить где-то в западном флигеле, около моей чудесной библиотеки в той же части замка, а главное, около книги.

Я отчего-то не решилась положить ее обратно в тайник, а прихватила с собой, чтобы изучить получше. Почему – и сама точно не знаю. Но что-то в этой книге возбуждало мое любопытство. До крайней степени.

– Как бы то ни было, я выделил им две гостевые на третьем этаже. Думал держать комнаты свободными для свиты шейха, если тот решится на личный визит, но несколько ночей роли не играют, а дальше посмотрим, продолжил рассказывать папа.

Я все еще размышляла о книге, ждавшей прочтения в нескольких сантиметрах от меня, в сумке через плечо, лежавшей рядом со стулом. В сущности, выглядела книга невзрачно. Могла пролежать сотни, даже тысячи лет в своем убежище. Могла оказаться старым школьным учебником. Или скучным до смерти трактатом о садовых травах, или древней историей о любви. Нет причин голову ломать. И все равно…


Вечером, оставшись одна в комнате, я решила снова заглянуть в книгу, чтобы мне перестало казаться, что в ней написано что-то необыкновенное.

Одетая в клетчатую пижаму (верхняя часть – розовая, нижняя – красная с принтом в виде Санта-Клаусов), Ханна спала крепким сном на кровати у противоположной стены, а я осторожно листала страницы при свете лампы на тумбочке у кровати. Я едва не засыпала, но все равно хотела прямо сейчас прояснить ситуацию. Ведь когда боишься, что сходишь с ума, заснуть невозможно.

И конечно, причин волноваться не оказалось.

Как я и ожидала, это была просто книга. Во всяком случае, не роман и не травник, скорее что-то вроде хроники. Сперва мне показалось, что это какой-то ежедневник, из-за дат, стоящих над разными записями. Все до единой они были написаны от руки, но разными почерками. Старомодные элегантные буковки в начале книги скорее не писали, а выводили пером, в середине начинались пассажи устаревшей авторучкой, затем шли тексты с более современными датами, написанными обычной ручкой, причем даже с отметками фломастером.

В записях, насколько я могла разобрать, речь главным образом шла о Штольценбурге. Хроники из разных эпох запечатлевали большие и маленькие события из жизни замка. Я нашла записи как о пожаре в кухне еще летом тысяча девятьсот тридцать четвертого года, так и об основании интерната в тысяча восемьсот двадцать пятом или о снежных завалах зимой тысяча девятьсот восемнадцатого. Кто-то описывал ночные бомбардировки во время Второй мировой, кто-то другой – открытие новой химической лаборатории пять лет назад. Бумага была такой тонкой, что страниц оказалось гораздо больше, чем я предположила на первый взгляд.

Признаю, книга все же была немного особенной. Но не настолько, чтобы звать меня по имени.

Я долго читала книгу, перескакивая с одной записи на другую. В самом начале хроники шел действительно старый текст, времен постройки замка. Упоминались даже тогдашний монастырь, развалины которого сегодня еще можно найти недалеко в лесу, и монахи, когда-то жившие там и, видимо, изготовлявшие для своих книг бумагу удивительного качества.

Несколько глав спустя я обнаружила изображенный тушью силуэт, такой же, как на обложке. Тонкими линиями пера неизвестный художник запечатлел на бумаге некое существо. Рисунок на бумаге вышел четче, чем тиснение на обложке. Верхняя часть туловища действительно принадлежала человеку, но покоилась она на козьих ногах, заканчивающихся раздвоенными копытами. На голове странной формы высились два изогнутых витых рожка, окруженных облаком из листьев и насекомых. В целом существо походило на героя античных мифов. На фавна, наверное. Да, на фавна с мрачным взглядом.