До закрытия мастерской оставалось всего десять минут, и Марк, проклиная свою нерешительность, ускорил шаг. Он слишком долго раздумывал, идти или нет, и теперь переживал, что опоздает. Подходя к перекрёстку со светофором, он заметил у дверей мастерской знакомую фигуру мастера, запирающего замки. Но ещё больше Марка поразило то, что рядом с ним стояла Энцелада.
Он остановился, решив понаблюдать за происходящим. Мастер, закончив с замками, взял Энцеладу за руку и повёл её вдоль по улице. Походка гиноида была неестественно скованной, создавалось впечатление, что её тащат силой. Марк нахмурился. Что-то тут было не так. Он решил проследить за ними, пока не понимая, как следует поступить.
Марк, стараясь не привлекать внимания, следовал за мастером и Энцеладой. Они шли по вечерним улицам, петляя по узким переулкам. Марк все больше убеждался, что Энцеладу ведут против ее воли – ее движения были механистичными, словно она не контролировала свое тело. Наконец, мастер свернул к невзрачному двухэтажному дому и, открыв ключом дверь, втолкнул Энцеладу внутрь.
Увиденное шокировало Марка. Он застыл на месте, пытаясь осмыслить происходящее. В голове роились вопросы. Зачем мастер привел Энцеладу к себе домой? Почему она была напугана? Что он с ней собирается делать? Ситуация выглядела крайне подозрительной, и Марк понимал, что должен что-то предпринять. Но что? Ввязываться в драку с мастером – рискованная затея, да и законных оснований для этого у него не было. Вызвать полицию? Но что он им скажет? Что мастер украл робота?
Он чувствовал себя растерянным и беспомощным. Предчувствие беды сжимало грудь ледяной рукой. Марк понимал, что Энцелада в опасности, и он должен действовать быстро, но пока не мог придумать, что именно нужно сделать.
*
Марк ходил кругами перед домом мастера, не зная, что ему делать. Время неумолимо шло, а он чувствовал себя загнанным в ловушку. Вариант с полицией казался слишком провальным – что он им докажет? Что мастер похитил робота? Вряд ли кто-то поверит, не имея доказательств, а свидетелем был только он сам. К тому же, мастер мог просто выключить Энцеладу, и тогда доказать что-либо станет ещё сложнее.
Он представлял себе Энцеладу, одну в незнакомом доме, предоставленную на милость мастера. Её слова не оставляй меня одну эхом отдавались в его голове. Он чувствовал себя виноватым, ужасно виноватым, за то что позволил ситуации дойти до такого. Неожиданно в голове промелькнула идея, опасная, рискованная, но, возможно, единственно верная. Он мог попытаться проникнуть в дом, но это был серьёзный риск. Если мастер его поймает… последствия могли быть непредсказуемыми.
Нервы Марка были на пределе. В приступе бешенства, не задумываясь о последствиях, он выбил дверь дома мастера и ворвался внутрь.
Перед ним предстала ужасающая картина, заставившая его на мгновение окаменеть. Энцелада лежала на полу, полностью обнаженная, в выключенном состоянии. Её искусственная кожа, была намазана каким то кремом. А мастер… мастер склонился над ней, целуя её безжизненное тело. Его лицо выражало нежность, смешанную с чем-то похожим на маниакальное безумие.
Марк застыл на месте, словно статуя. Ужас, ярость и отвращение парализовали его. Он не мог поверить своим глазам. Всё, что он видел и слышал о гиноидах, о их правах, о их статусе, – всё рухнуло в эту секунду. Он ощутил всю глубину своего бессилия перед лицом этой грубой жестокости. Воздух в лёгких застыл, в горле образовался ком. Мысли путались, а в голове звенело. Он стоял, не в силах сделать ни шага, оцепенев от ужаса увиденного.
