Казалось, зачем столько телодвижений? Но каждый имел право на хобби, это раз. Информацию можно было выгодно продать, это два. И я не могла отказать своей жажде сунуть длинный нос первой в очередную книгу или файл — это третья и самая главная причина.
— Так куда мы едем? — поинтересовалась я, когда Дэвид заехал за мной. Его красная «Эсла» почти не выделялась на фоне остальных авто. Если не помнить, сколько она стоила три года назад. Впрочем, тогда это были понты, сейчас подобное авто — норма. Две трети того, что каталось по дорогам, — электрокары.
В этот раз я собралась вовремя. Дэвид сбросил мне вчера многозначное смс на коммуникатор, там было время встречи и намек, что появилась информация и нужно мое участие.
— Тебе понравится, обещаю, — сохранял он тайну. Впрочем, я знала, что долго он не выдержит — выложит все.
Электрокар загудел, сорвавшись с места, что, наверное, взбесило в очередной раз пани Вижер, но мне было уже все равно.
— Как день? — зашла я с другой стороны. — Как дочь?
— Отлично, в следующий четверг выступает в школьном театре. Сейчас заучивает текст, пока репетиции отменили, эсперы из параллельного класса отрабатывают эффекты к постановке и сцена занята, — бормотал Дэвид с большим воодушевлением. Дочерью он гордился и готов был исполнять все ее капризы. И его чувства мне были понятны. Каково это — прийти в себя после Искажения в подвале, где на выходных развлекался разбором крипто-фермы с последующей ее продажей, и обнаружить, что жена с дочерью тебя забыли абсолютно? Родные Дэвида как раз уехали навестить родителей жены в день, когда случилось Искажение.
Как ты себя чувствовал, спросила я его однажды. На что Дэвид пожал плечами и признался, что жизнь первые месяцы не имела смысла, что будь у него оружие под рукой, он бы не сдержался. К тому же он помнил все, а остальные вели себя и реагировали совершенно иначе. Как тут не задуматься о собственном сумасшествии?
Но ему повезло: и оружия не было, и он не сдался, и жена у него умница — согласилась не гнать прочь хотя бы первое время неизвестного мужика, который утверждал, что он ее муж и отец ее дочери. Память к ним начала возвращаться уже к концу четвертого месяца после Искажения. Но Дэвид, сколько я его знала, не просто так делал фотографии всего и всех, явно же хотел оставить память после себя хотя бы таким образом.
Именно он пригласил меня в Ленпорт два года назад…
— Как у тебя на работе? — вырвал меня из воспоминаний Дэвид.
— Все по-прежнему, — слишком резко ответила я и мысленно выругалась. Чувствовала, что история с ундинорской чешуей мне еще аукнется. Но Дэвид отвлекся на дорогу и не заметил, что что-то не так. Его мне точно не хотелось вмешивать ни во что — и так своих проблем хватало, семья, ипотека, все дела. Да и смысл вообще вспоминать сейчас о ночном происшествии? Делом явно занялась полиция и илойцы, они быстро все раскроют, моя помощь не нужна.
И что я могла сказать? Одно дело звонить в полицию, имея на руках множественные доказательства преступления. Другое же, когда я сама становлюсь этим самым доказательством. Ладно, с работой попрощаться, к этому я готова, но не с жизнью!
— А видела заявление от Церкви свидетелей даров человеческих? Как там их пастора зовут?.. М-м…
— Марвин, — вырвалось у меня, а сердце тут же как будто замерло. Горло перехватило, в груди заныло.
Дэвид что-то еще говорил, но перед моими глазами появилось симпатичное мужское лицо — восторженная располагающая улыбка, легкая щетина, сросшийся немного криво нос. И крепкая хватка рук на моей.
