– Я тебя спросил, почему ты от работы увиливаешь, – со злостью в голосе, произнёс сопровождающий, – а ты мне тут детские сказки рассказываешь. Иди обратно на склад, работу выполняй.
– Кавелий! – окликнули возмущённого липинца. – Умерь пыл, он идёт с вами! – прокричал Лаэрдий, стоящий у входа на склад.
– Мне его что, запрячь тащить телегу? – воскликнул Кавелий. – Так он помрёт до того, как мы полпути пройдём!
– Ничего он тащить не будет, пусть на столицу посмотрит, он заслужил.
– Чем же!?– продолжал возмущаться Кавелий, направившись к складу. – Я более пяти лет работаю перевозчиком и ни разу не видел с твоей стороны такой щедрости к кому-либо другому!
– Вспомни, откуда ты родом, – прозвучали слова Лаэрдия с холодом и призрением, – кем были твои предки?
– Ты не имеешь права судить меня за поступки моих предков, – произнёс Кавелий.
– А вот судить по поступкам его отца – я могу, и именно поэтому он отправляется с вами.
– Что его отец такого сделал?
– Его отец защищал этот город и был участником восточной компании, а он желает пойти по стопам своего отца…
– И стать убийцей, именно это и заслуживает уважения! – перебил, Кавелий, руководящего склада.
– По-твоему лучше перевозить рудэлиз с самого детства? – спросил Лаэрдий, заставив Кавелия резко поменять свой тон. – Ещё хоть одно слово и ты отправишься в Киллингер, а не в Лагрим.
– Понял… начальник… – прорычал перевозчик сквозь зубы.
Развернувшись и направившись к телегам, он не отрывал взгляда от Акефамия. Последняя часть разговора оставалась известна лишь Лаэрдию и Кавелию. Желание не терять свою свободу было выше него.
Акефамий же был далёк от вопросов места рождения и важности рода. Отец всегда учил его оставаться собой и следовать правилам, а не задавать лишних вопросов. Он был воспитан по всем традициям липинцев. Только одно его отличало от большинства – это отсутствие ненависти к лиардинцам.
К южанам, в свою очередь, все относились с опаской, сочувствием, либо подозрением. Республика начала распадаться после того, как юг прибрала к своим рукам семья Алпи-Кин. Они запомнились всем своей жестокостью, жадностью и методами удержания власти. Только они решились на объединение военной и рабочей силы в леодинериев. А чтобы леодинерии и простой народ не создавали проблем, их подсаживали на наркотик, который превращал каждого в послушную марионетку.
Заметив пронизывающий насквозь взгляд Кавелия, Акефамий решил, что его хотят о чём-то спросить.
– Закрой рот и просто иди вместе со всеми.
– Хоро…
– И ни единого звука, – перебил его Кавелий.
Молча кивнув, Акефамий встал возле телег, в ожидании движения.
Пока перевозчики с Акефамием ожидали остальных лиардинцев, второй перевозчик обратился к Акефамию.
– Зеленоглазый, в Лагрим собрался, леторием стать хочешь?
– Да, – воодушевлённо ответил Акефамий.
– А с чего вдруг, если не секрет? Получают они чуть больше алпи, чем мы, но и работа там в разы тяжелее и ответственнее.
– Мой отец был участником восточной компа…
– Да, это я слышал, но почему ты решил податься в летории, если почтить честь отца, то так и скажи, – произнёс он, нагло перебив Акефамия.
– Хочу быть таким же уважаемым, нести порядок и защиту, – произнёс поникший Акефамий.
– Посмотрите, обиделся, что я тебя перебил? Тогда в какие летории ты собрался? Будешь так же маршировать, задирая нос? Там ты даже вопрос задать не имеешь права, если правильно не обратишься. Также ты обязан выполнять всё, что скажут, – поведал он Акефамию.
