Энэр - страница 7

Маля протянула ручки навстречу, но Сулима не отпускала её.

– Отдай пока! – приказал Яруллин.

И Сулима подчинилась, расцепив хватку. Кузя взял Малю на руки и собирался покинуть эти злобные стены, но Яруллин остановил его, прогундосив:

– Вижу, ты заспокался?! Сядь, побазарим по делу.

Маля, оказавшись на руках отца, сразу перестала плакать, и Кузя, зная, что его могут не выпустить из здания, подчинился.

– Так вот, Кузьма Степанович, – перешёл Яруллин на официальный тон, – тебе сына не выкормить, а у Сулимы есть молоко, и ты знаешь, что только женское молоко подходит для питания ребёнка. Дети, которых кормят искусственным, болеют раком, и все умирают. Все! Ты что, смерти сыну хочешь?!

Понимая, к чему лживо клонит Яруллин, Кузя молчал, чтобы снова не взорваться.

– Ну вот и молоток! – удовлетворённо выдал Яруллин. – Ты пойми бабу – у неё сын сдох! Можешь ты дубить, как хреново ей после этого?!

Довольное сюсюканье Сулимы до прихода Яруллина говорило о его лжи: никакого горя у неё не было, но Кузя снова промолчал.

– Во-от… молоткуешь! – протянул Яруллин. – Так что в твоих интересах прийти к взаимопониманию. Сулима – баба с багажом и готова щедро нашелестеть. Так что и на погребение тебе хватит, и на дочку останется. Я, конечно, сочувствую тебе в твоём горе, но ты ведь и сам должен петрить, что мокруха лежит на тебе! Ты устраивал бузу в семье, метелил жену! Это и соседи твои подтверждают и другие овечки, которые в палате с ней были. Избивал, ведь так?

С этими словами подполковник раскрыл папку и перелистывал бумаги.

Кузя не ответил. Стало ясно, что виновником убийства уже назначен Кузя и вместо расследования халатности врачей собираются всевозможные кляузы.

– Нечем тебе хорохориться?! Ведь ты и виноват в её смерти!

Кузя понимал, что покинуть это устрашающее заведение вместе с дочерью он сможет, только если будет молчать.

– Так что срок себе, Кузьма Степанович, ты нагрёб достаточный! И никакой адвокатишка тебе не поможет! Понял меня?!

Повисло напряжённое молчание. Яруллин ждал ответа, явно решая, что делать дальше, а Кузя молчал.

– Ну что ж! Если ты по-хорошему понимать не хочешь, то сейчас мы вызовем службу защиты детей, оформим протокол об отобрании ребенка, а сам ты…

– Я понял, – перебил Кузя.

– Понял?! – вдавил гонором Яруллин.

– Понял, – повторил Кузя.

– Тогда вот тебе бумага, – Яруллин протянул листок, – малюй заявление!

Кузя спешно соображал, как выкрутиться из этой ситуации, чтобы не писать заявление, и выпалил:

– Сколько?

– Что?! – переспросил Яруллин, удивившись.

– Нашелестеть, – напомнил Кузя.

– А-а! Ты про это? Ну, об этом без меня будете договариваться.

– Когда договоримся, тогда и напишу, – твёрдо выдал Кузя, как условие.

Он понимал, что торг людьми Яруллин постарается обернуть в свою пользу и засадить в тюрьму до конца века. Подполковник поиграл кнопками на своём фоне и, вернув его на стол, поднялся, собираясь уйти:

– Можете рюхаться без меня.

– Не здесь! – резко ответил Кузя, догадавшись, что включена запись.

– А где?

Кузя тоже поднялся, держа на руках прижавшуюся дочку, и ответил:

– Сначала я поеду в роддом, посмотрю сына и там напишу заявление.

Яруллин надолго задумался, а затем бросил с небрежным жестом:

– Езжай, – и, обратившись к Сулиме, добавил: – Успеем.

Главврач роддома снова вынудил долго ждать, но так и не принял, а потом какой-то врач, подойдя к Кузе, сообщил, что сын умер. Понимая, что это ложь, Кузя снова взорвался. Врач, безразлично выслушав заслуженное, предложил пройти за ним, оставив Малю у медсестры. Кузя категорически отказался оставить дочь, но, заходя в холодное подвальное помещение с нею на руках, повернул её лицом назад, придерживая голову рукой.