После этого заявления Кати внутри Игнатьева что-то оборвалось. Конечно, в душе он знал, что всё именно так. Но знать и слышать своими ушами, это разные вещи.
– Вот оно как… Сила значит? А любовь там… Чувства может быть? – почему-то спокойно сказал он.
– Блин, ты точно вчера родился? Чувства! Да нет никаких чувств! Бред это всё. Я эту жизнь получше тебя знаю! Здесь все проще и жестче, чем кажется! – выкрикнула она.
– Правда, а я даже не знал… Я вообще думал, что это не ты… До последнего думал. Я думал, ты сейчас скажешь, что это подруга твоя или сестра…
– Нет, Саша. Это я. Я такая, какая есть. Нравится тебе или нет. Теперь ты всё знаешь. Ладно, мне уже реально пора.
– Пока, – коротко сказал Игнатьев.
Он заметил, что на глазах девушки блеснули слезы. Возможно, ей действительно было неприятно, что на нее смотрели, как на настоящую дешевую шлюху. Но это неудобство ни сколько не помешало ей снова пойти этим вечером развлекать местных «хранителей силы» этого города.
Александр же еще несколько минут стоял неподвижно. А когда к нему снова вернулось чувство реальности, которое было полностью утрачено во время разговора, то он медленно (еще медленнее, чем шел сюда) направился в сторону своей квартиры.
Конечно же, дома могут помочь и стены. Но быть может от того, что эта однокомнатная квартира была съемной, или от того, что эта поговорка работала далеко не всегда, Александр чувствовал себя хуже не куда. Весь вечер он просмотрел не включенный телевизор. А когда все-таки решил его включить, то всё равно не мог ничего в нем увидеть, кроме своего собственного бессилия.
«Да… Это просто бред! Как можно быть таким придурком? – думал он неподвижно глядя в одну точку. – Она же реально дает. Она дает всем и каждому. И её можно было уломать. Подобрать пару каких-нибудь идиотских фраз… И всё! Она у меня в постели. А дальше можно было и отношения замутить. Да что там отношения! Я даже готов жениться на ней… Несмотря на то, что она местная блядь. Но нет! Я решил ей всё высказать! И что!? Теперь я враг народа номер один… А мог бы стать её хахалем номер один… Черт! Может быть, есть другие девушки и всё такое, как говорят обычно в таких ситуациях. Нет! Нет других! Если я упустил эту, и если я не подхожу для нее, то так будет и с каждой следующей. Неужели я не мог подобрать пару слов… Всего лишь каких-то пару слов. И она сегодня вместо загородной хаты отправилась бы ко мне».
Александр на мгновение улыбнулся. Он вдруг представил разговор в парке со стороны.
«Блин, какой же я идиот. Я мог просто намекнуть, перевести тему… Или как там обычно это делают? А я устроил там настоящий суд. И что теперь?! Теперь она продолжит дальше давать всем направо и налево, а я останусь таким же, как раньше. Таким же тупым неудачником, который ни черта не может в этой никчемной жизни», – размышляя, таким образом, парень всё больше загонял себя в тупик. Он играл сам с собой в шахматы в бесконечную игру на поражение. И кульминацией этой игры стала всего лишь одна короткая мысль.
«Я напьюсь, – вдруг пронеслось у него в голове: – Сегодня я точно напьюсь. Может мне станет легче? И вообще всё наладится. Мало из тех, кто шатается по ночам, чувствует себя также хренова, как я! Поэтому сиденьем дома я уж точно ничего не решу».
Александр вышел в ночь. Он удивился тому, что так быстро стемнело. Уйдя в себя, он просидел практически полдня. И теперь над городом была обычная, промозглая осенняя ночь. В душе у Игнатьева царило нечто похожее. Он был зол на себя и безразличен ко всему.
