— Понимаю, — кивнул Брюно.
Он уже хотел заняться своими набросками и приступить к непосредственной редактуре, как его внимание привлекли картинки в мониторе Веры. Даниэль в секунду побелел.
— Вера, я, конечно, всё понимаю. Но, мне кажется, не стоит смотреть такие вещи с рабочего компьютера. Это твоё личное дело. Я не имею права тебя осуждать, у нас свободная страна, но…
— Что?.. О, Даниэль! Ты всё не так понял! — Вера бросилась как можно скорее объясняться.
Ей было и стыдно, и неловко, и вновь она ощущала себя полнейшей дурой.
— Нет-нет, не оправдывайся. Всё в порядке. Разумеется, я не одобряю твой выбор, но осуждать за него не могу. Только прошу впредь воздержаться на работе…
— Даниэль, ну, послушай меня! — взмолилась Вера. — Это и есть моя работа! Посмотри!
Она настойчиво продемонстрировала Брюно экран ноутбука, доказывая, что ничего не прячет.
— Вера, это же… это же порнография! — просипел шёпотом последнее слово Брюно и с возмущённым видом отвернулся.
— А вот и нет. По французским законам это не считается порнографией.
— Мне всё равно. Я не собираюсь это разглядывать и тебе не советую.
— У меня невелик выбор, — Вера пожала плечами, внутренне соглашаясь с доводами Даниэля.
Впрочем, за последний час, что она изучала картинки в интернете, её сознание успело понемногу привыкнуть. Нет, это не значило, что ей стало приятным это занятие, но первый шок, который, по всей видимости, сейчас испытывал Брюно, уже стих. В сухом остатке из него вышла спокойная наблюдательность и, возможно, немного любопытства. Сайт, который она открыла сейчас, был полностью выполнен в мультипликационном стиле аниме: рисованные девочки неопределённого возраста с огромными разноцветными глазами и волосами были изображены в белье или даже без него в неестественных жеманных позах, но самые пикантные части были символически прикрыты весёлыми смайликами или текстом баннеров, то есть формально никакого разврата не было. Однако то, как именно преподносилась информация, на что намекала графика, и как расставлялись акценты в контенте, без особого труда давало понять, что сайт нельзя отнести к детским, а его предложения не столь невинны, как хотелось бы.
— Послушай, Даниэль, — сказала Вера, — это и есть моё задание. Я за него взялась, и я его выполню. Ты же понимаешь, насколько это важно для меня. Ты ведь также поступил бы на моём месте.
Брюно покачал головой и нехотя вновь повернулся.
— Это отвратительно, — заключил он и скривился. — Знаешь, наверное, я бы отказался.
— Если мы с тобой схожи — нет. Ты бы согласился при всём отвращении.
Брюно, наконец, сдался.
— Ты права, прости. Я повёл себя глупо. Как я мог подумать всерьёз, что ты способна с удовольствием разглядывать такую гадость? Прости, Вера. Не знаю, как загладить свою вину.
— Вообще-то, я собиралась предложить взять тебе кофе, потому что думала идти в кафе. Но так и быть — кофе с тебя, и идёшь ты.
Таким образом маленькое недоразумение было исчерпано. Вере оставалось лишь порадоваться, насколько легко ей удалось добиться взаимопонимания с коллегой, которого Патриция считала невыносимым и туполобым.
Что-то в нём было, в этом Даниэле Брюно. Что-то знакомое и близкое, можно сказать, родственное. Пожалуй, прежде Вера никогда не сравнивала двух симпатичных ей мужчин в контексте их схожести и различий, хотя бы потому, что ей ещё не приходилось испытывать симпатию сразу к двум представителям сильного пола. Однако сейчас она без труда обнаружила в себе чувства, по-своему тождественные, — чувства, которые вызывали у неё Даниэль Брюно и Лазар Сорель. Сами по себе каждое из этих ощущений были разными, как и объекты притяжения, их объединяла лишь приязнь и к тому, и к другому мужчине. И если в отношении Сореля Вера никак не могла подобрать достойных эпитетов, то в отношении Брюно назвала бы это дружеской благосклонностью. Он её понимал, оставаясь деликатным. А вот Лазар…
