– Ваше Высочество… Я тут… Случайно поранилась…
– Боже! Мышонок, я сейчас…
Он подбежал ко мне и помог мне встать.
Что? Мышонок? Конечно, Принц знал моё имя, ведь я брала у него интервью для своей книги, и он неоднократно просматривал списки на экспедицию. И это обращение… Неужели, оно значило, что он хотел быть ко мне гораздо ближе, чем к остальным? Но думать об этом долго не пришлось: адская боль прострелила всю ногу, и я безвольно повисла на руках Саяши.
– Идти можешь?
– Нет, Ваше Высочество… Очень больно. Мне так жаль!
– Ничего, всё будет хорошо. Я вызову патруль с машиной. Нас быстро отыщут. Кстати, а где твой радиопередатчик?
Я с сожалением посмотрела на бушующие воды реки.
– Ясно. Не волнуйся, мы всё исправим, только потерпи немного.
Меня мучил, наверное, самый банальный вопрос, и я немедленно задала его Принцу.
– Ваше Высочество…
– Да?
Его ясные сине-золотые глаза заглянули мне в самую душу.
– А как вы… Как вы здесь оказались? Как вы меня нашли?
Он усмехнулся.
– Я заметил, что тебя нет, и спустя некоторое время пошёл по твоему радиоследу в Долину. Я опасался: мало ли что может случиться?
– На Севе́ре нет ни крупных зверей, ни разумной жизни. Чего тут бояться?
– Но, как видишь, я опасался не зря.
– Да, конечно… Спасибо вам…
– Не стоит. И… для тебя я просто Саяши.
Принц безуспешно пытался поймать радиосигнал, но магнитная аномалия Долины Мечей глушила любые излучения. Связь постоянно обрывалась. Его передатчик оказался так же бесполезен, как и мой, лежащий на дне реки.
– Что ж… Придётся добираться до лагеря своим ходом, – бодро заключил он, и всё оборвалось у меня внутри.
***
Мне стыдно это вспоминать! Да, мне стыдно вспоминать, как всю дорогу до лагеря Принц Звёзд Саяши нёс меня на руках, а я чувствовала себя жалко, и чтоб хоть как-то отвлечься от этого позора, рассказывала ему о Предсуществовании, возможно, позоря себя в его глазах ещё больше. Если б не эта неприятность, приключившаяся со мной в пути, я бы никогда не осмелилась высказать ему свои идеи, и они бы так и остались на страницах какого-нибудь третьесортного научно-фантастического романа, написанного мною в будущем. Но их ждала иная судьба.
– Что же это получается… По-твоему, Мышонок, за пределами Мироздания есть то, что не может существовать? И это зовётся Предсуществованием?
– Именно. А как иначе? Внутри сингулярности обрывается пространство и время, и, тем не менее, сингулярность существует, не включая в себя пространство и время. Может, искать Предсуществование следует там?
– Ты хочешь сказать, что за пределами Вселенной и горизонтом любой чёрной дыры находится одна и та же субстанция?
– Я не знаю, но очень на это похоже.
Трудно было сказать, воспринимал ли Принц мои слова всерьёз. Я несла метафизическую чушь, но не от боли, которая ничуть не уменьшалась, а от близости любимого человека, который, возможно, даже не подозревал о моих чувствах. И тогда я цеплялась за Предсуществование, как за последнюю соломинку, чтобы не сойти с ума от осознания безысходности и тщётности своих чувств.
– А знаешь… В этом что-то есть! – сказал он весело и заглянул мне в глаза.
Я оживилась.
– Вы, правда, так думаете?
– Ну да. Проблема начала была всегда. Конечно, скорее всего, она лежит за пределами привычной логики. Можно придумать Создателя, можно придумать сингулярность или ещё что-нибудь, но, сколько бы мы не отматывали причины назад, находя для каждой новой предыдущую, неизбежно наше познание упрётся во что-то, что выйдет за пределы всех законов Вселенной и даже того, что могло бы быть на её месте, сложись всё иначе.
