В поисках поддержки он перевел взгляд на королеву. Та лишь чуть поджала губы.
Эовин с ужасом поняла, что мать Гвидиона тоже не слишком верит в правдивость его слов, хотя и не хочет отворачиваться от него.
Очевидно, Гвидион тоже обратил внимание на то, как изменилось выражение материнского лица, и уставился на нее с недоумением.
– Тебе в последнее время пришлось тяжело, Гвидион, – неуверенно начала королева. – Я знаю, ты об этом не думаешь, но что, если… – тут она запнулась, сделала глубокий вдох и расправила плечи, – вдруг ты неправильно понимаешь и оцениваешь происходящее?
– Ты сомневаешься, что я могу отличить вымысел от правды? – осведомился Гвидион, и голос его дрогнул.
Королева успокаивающе накрыла его ладонь своей.
– Что ты, конечно, нет. Но ульфаратцы – если они и существовали когда-то – исчезли несколько тысячелетий назад. Очень сложно принять, что именно они стоят за покушениями на твою жизнь. Откуда они явились? Почему именно сейчас? И если это правда, то куда и почему вдруг снова пропали?
– Я пока сам этого не знаю, – сдавленно признался Гвидион. – Но от этого угроза не становится менее реальной.
Беррон прицыкнул и демонстративно покачал головой.
– Боюсь, совет придерживается иного мнения. Если не сможете дать внятный ответ на эти вполне обоснованные возражения, не видать вам их поддержки. Как и престола.
Эовин скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Она увидела и услышала достаточно, и это представление ей успело порядком надоесть. Сейчас Беррон даже не скрывал, что угрожает Гвидиону.
– Возможно, я смогу немного прояснить этот вопрос, – начала она высокомерно-скучающим тоном. – Итак, согласно преданиям, ульфаратцев сослали на защищенный непроницаемым барьером остров. Вы наверняка помните, что похожий барьер пять лет назад окружил Винтор. Как по мне, вполне очевидно, что спустя века и тысячелетия ульфаратцы не только сумели сбежать из заточения, но и научились создавать похожую тюрьму. Конечно, сейчас мы можем лишь догадываться, почему это заняло так много времени. Вероятнее всего, те, кто ранее отправил ульфаратцев в ссылку, овладели их мастерством. – Беррон задохнулся от негодования, но Эовин не дала ему возможности вставить хоть слово. – Как бы там ни было, я бы хотела подчеркнуть, что нападение на Гвидиона было не случайным и удар нанесли не из ниоткуда. У наших противников было пять лет, чтобы все тщательно подготовить и спланировать. Они успели выучить наш язык, наши обычаи, проникли в наши войска и лишь дожидались подходящего момента.
– Теперь-то понятно, от кого Гвидион понабрался этой чуши! – злобно процедил Беррон. – Это лишь бездоказательные теории заговора, не больше. За такое тебя бы бросить в темницу, охотница, и то будет мало!
Эовин сердито зыркнула на него.
– У меня есть более интересное предложение, как от меня отделаться, – с милой улыбкой ответила она. – Отправьте меня в Винтор вместе с Харадом и еще несколькими людьми, и я представлю вам все необходимые доказательства моей «теории заговора».
Сидевший рядом Харад шумно выдохнул, и она еле сдержалась, чтобы не взглянуть на него. Вместо этого пристально посмотрела на Гвидиона.
– Я выполнила свою часть соглашения. Теперь ваша очередь, Ваше Величество.
Судя по выражению лица Гвидиона, это явно сработало.
Строго говоря, он ничего не обещал Эовин. Только вот они с Харадом прекрасно знали, что это единственная причина, по которой она так долго оставалась в Белленторе и старалась быть полезной по мере сил. Обучала дворцовых стражников и обеспечивала безопасность новоиспеченного короля, дав им время взять ситуацию под контроль, чтобы они с Харадом могли свободно уйти.
