Марина, кажется, подумала о том же.
– Это в Европе не строят, а у нас – пожалуйста. Так что, все может быть…
– Мариш, посмотри-ка мне в глаза! – велела Даша. – Скажи мне, только честно, ведь у тебя же не возникло бредовых мыслей о том, чтобы пробраться внутрь плотины? О том, чтобы снять сенсационный репортаж, за который тебе дадут Путлицеровскую премию?
– Что ты, нет, конечно! – воскликнула Марина. – Я ведь уже говорила, что я – не военный журналист и не искатель приключений.
– И это правильно! Потому что если ты полезешь туда и ничего не обнаружишь – тебя в лучшем случае поднимут на смех, а в худшем – упекут в тюрьму за проникновение на охраняемый объект. А вот если ты заберешься туда и обнаружишь, что была права – тогда никаких «в лучшем случае» не будет. Тебя просто убьют!
– Все ты правильно говоришь, конечно, но… Но вдруг все действительно обстоит именно так, как мы с тобой сейчас предположили? Представляешь, что было бы, если бы ГЭС действительно обрушилась? И тогда не три человека, а десятки, а то и сотни тысяч разделись бы и вышли на улицы, чтобы убивать любого, кто попадается ему под руку! Можешь себе такое представить?
– Могу… – Даша уже представила, и по ее спине поползли мурашки.
– На ГЭС я, конечно, не полезу, но покопаюсь в архивах – вдруг что интересное всплывет…
Автобус подкатывал к остановке.
– Ты домой? – спросила Марина.
– А что мне там делать? Сейчас начало сентября, школьники и студенты свои фотографии уже сделали – у меня уже неделю как клиентов нет. Прогуляюсь с тобой…
– Как клиентов нет? А тот… порнушник? Ты согласилась с ним работать?
– Еще нет, но, кажется, соглашусь.
– Это ты правильно мыслишь. Денег заработаешь, студию свою выкупишь, с долгами расплатишься. Да и работа – не самая худшая, какая могла быть!
В поликлинике, о чудо, не было очереди в регистратуру, но и на этом чудеса не закончились. Оказался на месте Маринин гинеколог, который, выслушав ее, тут же отправил ее делать УЗИ.
– С плодом все в порядке, – сказал он несколько минут спустя, разглядывая снимки. – По крайней мере, на первый взгляд. Но, кажется, ничего страшного и в самом деле не произошло. Кстати, у вас девочка.
– Девочка? Но ведь неделю назад вы еще не могли этого определить.
– То было неделю назад. Подрастает ваша дочка. Уже двигаться начала… Скоро пинаться будет. Легонько-легонько, у нее сил еще мало. Но вы почувствуете!
Марина улыбнулась, положив руку на живот.
– А не рановато ей пинаться? – спросила Даша. – Ей же только два месяца.
– Рановато, – согласился доктор. – Но это бывает, и не так уж редко. Я когда УЗИ вам делал, видел, как она двигалась… Егоза будет та еще!
Марина вышла из поликлиники в приподнятом настроении, да и Даша, изрядно беспокоившаяся за нее, воспрянула духом. Слишком живо было в памяти воспоминание о том, как она поднималась с земли там, на плотине, держась обеими руками за живот. Как она испугалась за нее тогда! За нее, и за ее еще не родившегося ребенка!
– Видишь, все с нами в порядке! – улыбнулась Марина, выходя на крыльцо и щурясь от яркого солнца.
«С нами», – отметила про себя Даша. Марина постепенно привыкает к мысли, что ее теперь двое.
– Да я в этом и не сомневалась. Но береженого Бог бережет.
– Пойдем ко мне? – предложила Марина.
– Спасибо, но нет… Пожалуй пойду я к себе. Фотографии разошлю по сайтам и газетам. Ваши мне, конечно, неплохо заплатили, но ведь всегда хочется больше?
