- Почему? Не странный. Просто это календарь моего мира, - ответила я.
Пант посмотрел на меня, потом опять на календарь.
- И как вы по нему ориентируетесь? - возмутился он. - В каждом месяце разное количество дней, а месяцев - двенадцать! Ваш год, как наши два! Каришма!
- Нормально ориентируемся. Мне привычно. Слушай, - я шагнула к панту и аккуратно спросила: - Можно тебя... погладить?
Кишан нахмурил брови, а потом молча кивнул. Я наклонилась и провела рукой по голове большой черной кошки. Приятные ощущения, шерсть гладкая, шелковистая на ощупь. Я провела ещё раз и обратно. Пант вдруг резко отстранился.
- Никогда не гладь панта против шерсти, - слегка оскалившись, сказал Кишан.
- Почему?
- Во-первых, это неприятно. А во-вторых, от самки самцу это знак пренебрежения, а от самца как сигнал вызова... на драку.
- Извини, - брякнула я. - Буду знать.
- Ничего. Тебе прощаю, - ответил Кишан и фыркнул. Потом ещё раз обвел комнату взглядом и уставился на мою большую кровать. Очень большую. Мне всегда нравился предмет этот мебели больших и даже гигантских размеров, чтоб моё тело могло полностью разместиться что вдоль, что поперёк. И подобные размеры моего ложа, судя по всему, произвели-таки на кошака неизгладимое впечатление.
- Ты на чем спать предпочитаешь? - кашлянув, поинтересовалась я.
- На кровати, - удивленно ответил пант. А я, опять кашлянув, с усмешкой произнесла:
- Знаешь, ты уж извини, но кровать у меня одна, и на нее я тебя не положу.
- Почему?
- Во-первых, ты же сам что-то там говорил про самку и самца, одних в доме. А уж тем более на одной кровати.
Чёрная морда пренебрежительно фыркнула.
- А во-вторых... - я резко остановила свою речь, так как вдруг побоялась оскорбить своими словами Кишана. Ведь сказать я хотела – мало того, что сейчас его тело полностью покрыто шерстью, так еще неизвестно, где оно могло побывать, а возможно, даже и поваляться. А гигиена для меня - мать медицинских наук. - Я никого не пускаю в свою постель. Это... святыня... - быстро нашлась я. - Так что пойми и прости, но спать ты будешь на полу.
- У тебя же ещё одна комната есть, - кивая на стену, напомнил мне внимательный кошак.
- Есть, но вряд ли ты там захочешь спать.
- Почему? Там не на чем?
- Ну... В принципе, там есть кушетка... - я оглядела кошака, прикидывая, может ли это большое и мохнатое тело поместиться на кушетке.
- Что такое кушетка?
Я громко вздохнула, понимая, что нет, не поместится, но шагнула к двери:
- Ну пойдём, покажу.
Мы вышли из комнаты и подошли к соседней двери. Потянув за ручку, я открыла комнату и первым пропустила панта, затем зашла за ним следом. Включила и здесь освещение.
Пант поводил в воздухе усами и не спеша прошелся по комнате.
- Странное помещение. Прохладное... Мебель чудная... - пристально осматриваясь, сказал Кишан.
- Это кабинет, в котором я принимаю вашего брата и где проходит лечение, - объяснила я, подошла кушетке и указала на неё Кишану. - А вот это называется кушетка.
Кишан подошёл к ней ближе. Даже поставил лапы и попытался запрыгнуть, но не стал.
- Жёстко, - заметил он. - И мало места.
- Я ж говорила.
Пант нахмурился:
- А ещё тут очень неприятно пахнет.
Я принюхалась. Честно говоря, я ничего неприятного не ощущала. Ну да, пахнет хлоркой. Ее запах прочно въелся, а я к нему, наверное, просто привыкла. Я вообще считаю этот запах - запахом чистоты. А у Кишана просто нюх чуткий, обостренный.
