- Нет ничего более постоянного, чем временное, - вспомнила я вдруг и, решив отогнать от себя тоскливые мысли, шагнула к шкафу, чтобы переодеться в рабочую форму.
Однако половины дня я бездельничала. Никто не спешил ко мне за помощью. Я вяло прибралась в комнате, потом отварила себе на обед пельменей, покушала. И все это время ни одной живой души рядом с домом. Скучно. И чтобы как-то разнообразить этот день, я решила выйти на воздух.
И сделала это как раз кстати. Только я повязала на лицо стерильную маску, как со стороны улицы услышала протяжный женский стон, а вслед за ним мужской голос ругнулся на местном диалекте. Я поспешила к входу, распахнула дверь и увидела бегущего ко мне вчерашнего панта Ешана.
- Ведьма-медик! - увидев меня, крикнул он. - Рожает!
- Кто рожает? - переспросила я, оглядываясь.
- Жена моя!
- Так веди ее скорее!
Он закивал и тут же побежал обратно. Вернулся быстро, поддерживая за спину стонущую панту. Судя по болезненной гримасе на молодом женском лице и по опустившемуся животу, она действительно собирается стать матерью прямо сейчас.
- Воды отошли? - спросила я, пант нахмурился.
- Да! - ответила панта и посмотрела на меня испуганными черными глазами. А я, вспомнив вчерашние слова Кишана, посторонилась и вежливо сказала:
- Проходите, пожалуйста.
Ешан помог жене подняться по ступенькам. Мы зашли в дом, и я провела супругов в кабинет. Сразу же подошла к полке и достала коробку, в которой у меня лежали заранее приготовленные для таких случаев инструменты и принадлежности. Поставив коробку на этажерку, я порылась в ее содержимом и извлекла упакованную медицинскую сорочку:
- Раздевайся, мамочка, и переодевайся вот в это, - ласково сказала я, протягивая упаковку. Панта тут же принялась скидывать с себя одежду. Ешан по возможности ей помогал, чем, к сожалению, лишь замедлял процесс переодевания: оба заметно нервничали, а периодические болезненные постанывания самки еще и пугали будущего папу, который тут же терялся и словно забывал, как именно снимается та или иная женская деталь одежды. Когда панта наконец разделась и натянула голубую сорочку, я обратилась к Ешану:
- Помоги жене лечь на кушетку.
Пант уложил продолжающую стонать жену и стоя рядом, нежно и трепетно поглаживал ее руки. Я надела перчатки и поинтересовалась у панта, понимая, что у стонущей самки я сейчас мало чего выпытаю:
- Как зовут нашу будущую мамочку?
- Сунита, - ответил он.
- Красиво. Первые роды? - Ешан кивнул. - Как часто схватки?
- Что часто? - не понял он.
- Каждые две минуты, - прервав свои стоны, ответила роженица.
- Замечательно, - кивнула я, - Сейчас посмотрим... Папа, кстати, будет присутствовать при родах?
- Это обязательно? - неподдельно испугался Ешан.
- Обязательно! - рявкнула его жена, и пант покорно опустился на стоящий у кушетки стул. Я тоже присела, наклоняясь к ногам панты.
- Что ж, Сунита, согни, пожалуйста, ноги в коленях... - женщина согнула ноги, я отогнула подол сорочки и посмотрела, насколько самочка готова к родам. - Так, раскрытие пять сантиметров... - панта в очередной раз громко застонала, впиваясь когтями в руку мужа. - Прекрати стонать, Сунита, - грозно сказала я ей, - Побереги силы, они тебе позже понадобятся. Дыши часто, глубоко и спокойно, выбери удобную позу, чтобы было менее болезненно...
Меня послушали, задышали, как и было велено. Менять положение не стали, что ж, значит, так ей удобней... Роды у местных я принимаю уже не в первый раз и знаю, что этот процесс у пантов происходят быстрей, чем у людей, причем первые стремительней последующих. И судя по раскрытию, жена Ешана родит менее чем через два часа.
