В упомянутой трилогии:
«До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что «тайна сия велика есть», всё же остальное, что писали и говорили о любви, было не решением, а только постановкой вопросов, которые так и остались неразрешёнными. То объяснение, которое, казалось бы, годится для одного случая, уже не годится для десяти других, и самое лучшее, по-моему, – это объяснить каждый случай в отдельности, не пытаясь обобщать».
Т.е. это почти абсолютно – о понятии «образа любви».
Часть 2
Будущей няне Тани Лариной было 13 лет, когда её выдали замуж. Таня спрашивает «про старые года»:
«Расскажи мне, няня,
Про ваши старые года:
Была ты влюблена тогда?»
И Филипьевна отвечает:
«И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь»
Да и Тане, когда она влюбилась в Онегина и писала ему признание, также было 13 лет (по словам Пушкина), а Оле – невесте Ленского 12 лет.
Маше Троекуровой в повести «Дубровский» – 17 лет.
Нимфеткам Лолите (из эротического романа Набокова), библейской Суламифи, и Джульетте (из печальной повести Шекспира) тоже по 13 лет.
А теперь за соблазнение девушек в таком возрасте предусмотрена статья уголовного кодекса.
Часть 3
Когда приобретшая известный опыт среди мужского контингента (по крайней мере, бывшая некоторое время замужем), объяснила подружке – чем, куда и как этот контингент стремится войти в девушек на «11 минут», как в женщин, та с ужасом ахнула:
– Так это ж только под наркозом.
Невероятно, необъяснимо. В одежде на улице, на работе, в театре, в магазине, дома…
И мужские ладони под платьем – там, там и там: на женских плечах, на круглых пятнышках, темнее, чем участки, закрытые от солнца и любопытных глаз купальником, с восставшей капелькой в центре, на вершине сферической пирамиды груди, ладони на коленях, в «окошках» ног.
Меняется одежда у девушек: кринолин, грация, нижние лифчики: бикини, панталоны, стринги (жуть), деван-дерьер, слипы, кюлоты, боди, брифы … И девушки меняются под ладонями: библейская Суламифь, шекспировская Джульетта, Анастасия (жена Ивана Грозного), Таня Ларина, Ирина (жена князя Юсупова), Маша Троекурова…
И отдаются. С повлажневшим четвёртым «окошком», часто дышащие, стонущие, чувственные, чувствующие. В «образах любви».
Смотрим кино: мужская ладонь – под лифчиком, на животе, в ногах, между… Природа или бог (что, собственно, равносильно) устроили девушек – для осязания ладонями и взглядом.
При этом все девичьи прелести могут быть для одного, а замуж – за другого, – такова девичья се ля ви.
Часть 4
Очевидное и невероятное? Таня Ларина, Маша Троекурова «любили», но, «сразу вспомнив про дела, в другую сторону» пошли, как Маруся – от Васи Крючкина.
А в начале Таня пишет:
«Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой»…
Таня простая деревенская девушка, она покоряется обычаям общества, и чувства прячет глубоко в себе.
В объяснении с Онегиным Татьяна – уже замужем за князем – генералом Греминым – по-прежнему искренна:
«Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила Вас;
А счастье было так возможно,
Так близко!.. Но судьба моя
Уж решена. Неосторожно,
