– Я внимательно слушаю.
Я наклонилась вперед, опираясь на посох.
– Для этого нам нужен единственный правитель. Нынешнее совместное правление чревато сложностями. Совету редко удается удержать власть. Уж больно разнятся интересы членов совета, расплываются, как пролитое вино по ковру. А когда власть расплывчата, она не занимается важными делами.
Он пел мои же вирши.
– Полностью согласна.
– Но этого правителя нельзя называть шахом или святым правителем. Потомки не велели использовать подобные титулы. Скажи, ты знаешь, как называли их посланников?
Я раздула щеки и покачала головой.
– Ты же мой наставник, дорогой Вафик. А я – всего лишь проситель, нуждающийся в просвещении.
– Я называю наших миссионеров Несущими свет, потому что так их называл шариф Саит. Чтобы позлить святого правителя Зафара, шариф Тала называл его воинов-захватчиков хулителями святых, и мы чествуем этим именем самых преданных всадников. Шариф Айбан сказал, прежде чем святой правитель Назар его повесил, что Потомки вернутся и спасут нас от Великого ужаса, а их наследники назовут себя падишахами Последнего часа. Но как быть с теми, кто будет править от имени Двенадцати Потомков после их смерти? Когда Кальяр, третий шариф, обратил на путь истинный правителя уже давно исчезнувшего царства в Пустоши, он дал ему особый титул. Халиф.
Я подождала, пока он добавит что-нибудь еще, но, судя по его взгляду, Вафик хотел услышать мой ответ, как будто дал мне подарок. И это все? Единственное слово? Философы славятся отсутствием здравого смысла, забивая умы всякой туманной чепухой. Но от Вафика я ожидала большего, учитывая, какая ответственность возложена на его голову в тюрбане.
Может, стоит его подбодрить?
– Халиф… Никогда не слышала о таком титуле.
– Это очень старое и малопонятное слово из парамейского.
– Понятно. Но, дорогой Вафик, это всего лишь слово.
– Не просто слово. Ведь первого халифа назначил человек с кровью Хисти. Чья душа служит опорой трону Лат.
– Это я понимаю и высоко ценю. Хотя никто, кроме тебя, не знает значения этого слова. Нам требуется нечто большее, нежели одно туманное слово. Иначе придется повторять то, что делали Селуки. Со всей их помпезностью и символами. Но в таком случае чем мы будем от них отличаться? Ради какой цели люди пойдут на смерть? Понимаешь, к чему я клоню, Вафик?
Он так нахмурился, что тонкие брови почти соприкоснулись. Даже худощавое лицо Вафика напоминало его любимую бумагу.
– Я не глупец, Сира. Я изучал формы правления раньше, чем ты поселилась в этом дворце.
– И какой от этого толк? Прости, я не хотела грубить. Твои знания – настоящая сокровищница. Но что ты скажешь о мечнике, никогда не державшем в руках меча, а лишь прочитавшем тысячу книг об этом?
– Ты права.
Вафик подошел к ближайшей полке и поставил книгу между двумя другими. Он чуть помедлил, размышляя, а потом снова повернулся ко мне.
И поднял палец.
– Должен быть только один халиф, правящий всеми землями правоверных.
Слишком самонадеянная позиция для зарождающейся династии. Я покачала головой.
– Ты хотел бы, чтобы правитель объявил своим полмира? Я понимаю, что ты прежде всего человек правоверный. Понимаю, что из-за твоей стойкости Хизр Хаз бросил тебя в темницу, и даже выдернутые ногти и перемолотые кости не смогли бы отвратить тебя от Потомков. Я ценю все это… в разумных пределах.
Вафик не опустил поднятый палец.
