– Конечно, – подтвердил я. – Я же сказал, это просто такое выражение!
– Да-да, я поняла, – погладила меня по щеке она. – Я так перенервничала! Надо бы как-то отвлечься! Как думаешь, у нас ещё есть время на соитие?
– Соитие?! Сейчас?! – удивился я. – Ах ты похотливая кошка!
– Не кошка, – поправила меня гномиха, обвив мою шею руками. – Похотливая ворона.
Примерно через час мы, хорошенько помывшись, покинули баню и вошли в храм. Оба здания примыкали друг к другу, только их двери были с разных сторон.
Я впервые узрел святилище обычным гномьим зрением. Первый раз я оказался тут, будучи при смерти. Потом я умер и летал по этому пространству, особо не разбирая, что к чему. Ну а последний раз я, как феникс, возрождённый из пепла, побывал здесь в облике птицы.
Наконец-то я мог осмотреться, находясь в здравом уме и твёрдой памяти.
Храм представлял из себя просторную прямоугольную избу с высоким потолком. В одной его части был установлен трёхметровый деревянный идол, изображающий Ворона, а в другой стояла до этого не замеченная мной статуя Мотсогнира такого же размера. Также обнаружились ещё восемь небольших, вырезанных из дерева фигурок-тотемов величиной с ладонь. Все они были выставлены в один ряд с изваянием Ворона, по четыре с каждой стороны. Кроме того, в помещении чувствовался запах ладана и всевозможных благовоний.
– И что теперь? – поинтересовалась Эма. – Ты попросишь Ворона принять меня в род?
– Конечно, – кивнул я. – Только сначала поприветствую Мотсогнира, а то как-то некрасиво получается. Он тут всё время стоял, а я ему ни разу не поклонился.
– Ой! Так невежливо с твоей стороны! – пожурила меня дева. – Я, пожалуй, к тебе присоединюсь! А то негоже одному из нас кланяться богам, а другому просто стоять в сторонке.
Вместе мы совершили положенный ритуал благоговения.
Для начала мы низко поклонились Мотсогниру, затем обернулись и повторили такой же поклон Ворону. Потом поочерёдно поприветствовали каждого тотема, тем самым отдав дань уважения всем присутствующим. Можно было, конечно, преподнести богам какие-нибудь дары, но об этом следовало подумать заранее. Так что на этот раз всё ограничилось точным ритуалом. Для меня только одно это было великим достижением. Даже являясь вождём клана на протяжении сотен лет, я никогда не отличался особой религиозностью.
Когда мы закончили отвешивать поклоны, я подошёл к изображению своего создателя и произнёс:
– Дорогой папа-Ворон, прошу тебя принять в свою стаю нового воронёнка! Её зовут Эма, и она дочь вождя Балина! Ей бы очень хотелось оказаться под сенью твоих крыльев, вступив в род!
«Папа-Ворон! – прогремел в моих ушах голос тотема. – Так ко мне ещё никто не обращался! КХА! КХА! КХА! Какой же ты смешной, Рино!»
– Если тебе не нравится обращение «папа», то я больше так не буду! – откликнулся я.
«Я этого не говорил! – последовал ответ. – Меня вполне устраивает то, что теперь ты мой сын! Я создал тебе новое тело по образу и подобию старого и поместил в него твою душу!»
– И за это я тебе очень признателен! – искренне поблагодарил я.
Оставив без внимания мою реплику, Ворон продолжил:
«Конечно, я выполню твою просьбу! А теперь тебе надо выйти! То, что здесь произойдёт, это только между мной и Эмой!»
– Нет проблем, папочка! – поклонился я на прощание.
– Эма, – повернулся я к своей невесте. – Я обо всём договорился. Теперь мне надобно вас оставить и ждать снаружи.
