– Сама испекла?
– Нет, тетя по почте прислала.
– Прошу прощения за глупый вопрос, – Сергей сел на табурет, не отводя взгляда от Ирины.
– Прощаю, – Ирина тоже села на табурет и протянула Сергею нож, чтобы разрезал. – Я сегодня никого не жду, но торт все равно испекла по привычке. Я всегда пеку его в этот день.
– Так у тебя что, день рождения сегодня? – Включился наконец Сергей.
Ирина поджала губки и кивнула головой. Сергей отложил нож, встал и сделал шаг к имениннице. Ирина тоже встала. Он взял ее за руку и глядя в ее искрящиеся изумрудные глаза, произнес слегка волнуясь:
– Ирина, от всего сердца поздравляю тебя с днем рождения. Подарок за мной. Хочешь не хочешь, а поцеловать я тебя просто обязан.
– А я и не против.
Они крепко обнялись, губы их нашли друг друга и слились в долгом страстном поцелуе. Зачатки взаимного чувства, бывшие весь день в запретном состоянии, вырвались наконец-то на свободу, и уже ничего не чувствовали оба бешено бьющихся сердца, пронзенные единой стрелой озорного Купидона, кроме всепоглощающего жара безумной страсти……
– Кто бы это мог быть? – Стека вопрошающе посмотрел на Пашу Грушина, по кличке Груша, который только что поведал ему о своих злоключениях и ждал окончательного шефского вердикта.
– Не знаю. Город вроде бы знает хорошо, но по-моему блефует. Взять Патлатого с пацанами и навешать ему по полной программе, пусть знает с кем связался. – Груша преданно глядел на шефа, могущего разрешить его проблему кивком головы и тем самым берущего на себя всю ответственность за дальнейшие последствия.
– Ты сам-то хоть понял, с кем связался? – Стека глубокомысленно замолчал. – Герой. Толпой на одного. И это при том, что ты еще и не прав. Ты себя-то уважать будешь после этого? Впрочем, ты себя никогда и не уважал. – Стека намеренно наступил на больное место Груши в целях воспитания,. Ибо видел как молодой качок стремится стать авторитетом среди таких как он молодых, амбициозных парней, пытавшихся достойно выжить в эти дикие времена дикого рынка, но по молодости лет, и за неимением опыта трудно различавшие грань между понятиями и беспределом. Груша хотел стать крутым, но не хотел стать отморозком. Были в нем этакие зачатки порядочности, потому и взял его к себе в магазин Стека, дабы не заглохли эти зачатки, а выросли как можно выше, тем более, что Груша не был горд до тупости и туп до крайности, он легко признавал авторитет крутого Стеки и учился у него всему.
– Если я правильно тебя понял, завтра в 14:00 не будет денег, твоя жизнь не будет стоить и рубля. Ты что, готов ради двух штук башку подставить? Ведь учти, он тебя правильно напряг, как говорится жадность фраера сгубила. С человеком, который так блефует – он пальцем показал на лиловый лоб Груши – дружить надо, а не воевать, тем более он воевать с тобой не будет. Он же тебе сказал коротко и ясно или деньги или сливай воду. Тут дело принципа. Даа. Не повезло тебе Груша, нарвался ты на кого-то очень серьезного, такой шуток не понимает, а слово держит. Короче, готовь назавтра три штуки зеленых, за мной в час заедешь, поедем глянем на залетного.
– А почему три, он же сказал две?
– А на всякий пожарный, мало ли что… – глубокомысленно не договаривая ,Стека, он же Стечкин Виктор Михайлович инженер-энергетик по образованию, закрыл за Грушей дверь квартиры. Пройдя в гостиную и плюхнувшись в мягкое кресло, он задумался. Что-то подсказывало ему, что не простой это был визит, и что грядут в его жизни большие перемены.
