Все работы роздал на следующем разрыве пар. Сегодняшняя заказчица тоже забрала свой сопромат из моих спасительных рук.
По всему коридору стояли студенты, опираясь на едва покрашенные стены. Преподаватели ходили жандармами посередине. Все двери в кабинеты нараспашку. Заходи, делай что хочешь.
После вручения последнего заказа я облокотился на стену напротив входа в аудиторию, где будет консультация, и сделал вид залипшего в смартфон подростка. Общения ни с кем не жаждал – тишь, без разговоров, любил больше.
– Такие цены, за что?!– раздался возмущенный вопрос из толпы, – за час твоей работы?!
Я оглянулся на бьющий по ушам звук и заметил Василия. Та еще затычка в группе. Постоянно одетый в серо-проженную одежду по всему телу, которая когда-то имела цвет синей волны. Правильник, обляпанный грехами с ног до головы. Коммунист с щепоткой предпринимателя – образ его жизни.
– А что так, я должен по цене сторожа работать, как ты?
– Да пошел ты! Сволочь! – закренился на меня своей головой. – Своим же за деньги все делаешь. Попадешь когда-нибудь в жопу, хуй кто тебе поможет.
– Возможно я и попаду, а ты в ней с самого рожденья и хер оттуда, надеюсь, вылезешь. Деньги лохам не нужны, – ухмыльнулся и отвел взгляд. – Даже если они и будут, то ненадолго.
Оппонент зверел. Его глаза заполнялись новой, поступающей кровью. По росту – мелкий хрен. Дохлый на тело и такой же по духу. Как-то получил недавно от первокурсника за заказанную работу, сделанную на лебедь. Смех ото всех шел про его двухнедельный фонарь.
– Дать тебе в ебучку, да люди вокруг, – приблизился вплотную, – люди за десятку месяц работают, а ты за четверку тысяч час всего дрочишься за бумагами. Совесть имей, сволочь!
Оскорбления ему что ли новые написать на листочке, пусть разнообразится.
– Так ты обиженный на систему? А кто работы первачкам продавал, причем мои же? – дьявольски мажу на себе улыбку. – Если сам не знаешь, как заработать больше, то сиди и батрачь за копье… Понял? А таких как я трогать не надо.
Шаг в сторону. С Василия можно прикуривать. Цвет пожарной машины аутентичен сейчас его лицу. Всегда любил делать это с шестерками жизни, доводить до кипения. Бабы в этом плане по интересней. Эмоции плещут как масло из пробитого от поршня картера. В эти моменты можно себя почувствовать дьяволом, энергетическим вампиром. Кому как больше нравится.
Всю следующую консультацию не спадал цвет с его лица. В голову лезли мысли о возможной стрелке возле колледжа. Живет он так, будто терять нечего – а это самое опасное. Так что он может. Родителей у Василия не было. Да никого не было. Ничего не было. Только квартирка однокомнатная в заднице города, с подачки государства после становления его совершеннолетним.
Тонкий запах опасности присутствовал, мокрил спину своим конденсатом. Береженого бог бережет.
Вышел из кабинета. Пальцы сами набрали Декарта.
– Здарова, Рама, что случилось?
– Декарт, приветствую. Можешь подъехать сейчас? – замигала дешевая люминесцентная лампа на потолке.
– Куда? В шарагу? Зачем? – шипящим голосом из динамика.
Два слова достаточно, чтобы рассказать, что случилось. Паранойя в речи вышла на свой апогей.
Декарт – спортивный человек. Много занимался ушу, до тех пор, пока не поступили мы в этот колледж. Дальше уже не было времени. Деньги заважнились. В октябре первого курса сдал на КМС, завершив свою карьеру.
