Оценив обстановку, выявили наиболее перспективных и влиятельных людей из окружения лидеров нового ЦК и установили с ними, насколько это было возможно в эпоху борьбы с алкоголизмом, дружеские отношения.
Делалось просто. В перерыве между заседаниями они подходили к интересующему их человеку, представлялись, рассказывали в двух словах, но весьма красочно о своем предприятии, его колоссальных возможностях, предлагали поддержку и оставляли визитки. Визитки были тогда в новинку и впечатляли. Взамен они получали телефон имярека. Во время обеденного перерыва случайно оказывались вновь рядом с имяреком, обедали за одним столом, приглашали к себе в гостиницу и там вдалеке от посторонних глаз закрепляли знакомство.
Надо сказать, что в качестве гостиницы использовалась четырехкомнатная квартира сестры зам. директора по кадрам. Квартира эта была не где-нибудь, а в высотном доме. Вроде бы это мелочь, но, учитывая, что из мелочей и складываются большие события, мы расскажем и об этом эпизоде.
У многих жителей Преображенска в столицах остались родственники, не пострадавшие в потрясениях соцэпохи. Некоторые из них, как тогда выражались, продолжали занимать высокие посты. Как правило, это были посты в ученом мире. Там если везло и товарищ советский ученый не слишком высовывался, то можно было получить высокий пост, Сталинскую премию и квартиру. Так было и с мужем сестры Завидского Ивана Викторовича, заместителя директора ПИЗа по кадрам. Был он отставным полковником, прошел Отечественную войну, службу окончил начальником штаба дивизии, которая базировалась в Преображенске. За время службы обзавелся обширнейшими связями среди местных руководителей. Помогал иногда и Коротову. То направит роту солдат для подсобных работ во время строительства жилого дома, то пригласит после митинга на Седьмое ноября в полковую баню. Да мало ли чем может помочь самостоятельный человек, начальник штаба, к тому же член райкома.
Узнав, что Иван Викторович уходит в отставку, Коротов попросил его приехать. Прислал машину и за бутылочкой армянского коньяка уговорил взять в свои руки кадры завода. После недолгих уговоров тот согласился. Тем более что уезжать из Преображенска Завидский не собирался, был еще крепок, жил в получасе ходьбы от заводоуправления, да и работа представлялась, скорее, ответственной, чем тяжелой. Коротов получил к себе в заместители великолепного дипломата, умудренного армейской службой, который на равных мог говорить с любым городским чиновником и отстоять интересы завода или если и проиграть, то с минимальными потерями. Между ними установилась, нет, не дружба, но теплые доверительные отношения. Поэтому, когда вопрос с поездкой на конференцию был решен, Завидский предложил Коротову поселиться в квартире его сестры. Муж ее, профессор МГУ, год назад умер. Дети жили самостоятельно. Огромная профессорская квартира, вдобавок шикарно обставленная, в центре Москвы, была бы неоценима для, так сказать, неформальных встреч. В ответ на вопрос директора: «А как же сестра?» Иван Викторович просто ответил, что ее он пригласит на все лето к себе. А еще лучше, если Коротов сделает им путевки в санаторий. Естественно, Коротов предоставил для самого Завидского, его сестры и жены бесплатные путевки сначала на месяц в Кисловодск, а затем еще на два месяца в Ялту. Все были довольны. Коротов очередной раз похвалил себя за то, что вовремя взял такого ценного кадра по кадрам. А Завидский – что догадался так удачно обеспечить отпуск себе и сестре с женой.
