Она занимала первый этаж небольшой гостиницы, в зале было уютно, прохладно и пахло свежей пищей. Патист выбрал место за столиком в углу зала с видом на дорогу и заказал обед.
Ожидая заказ, он наблюдал из окна за дорогой, которая не была оживленной. В прежние времена, когда соседствующие государства активно торговали между собой, обменивались сырьем, товарами, предметами искусства, их жители заводили и поддерживали дружеские отношения и границы были для них чем-то условным.
Ещё совсем недавно дорога была переполнена повозками, тележками, всадниками и даже пешими странниками. В гостинице постоялого двора не всегда хватало места, а закусочную с утра до позднего вечера посещали и покидали люди; обедая, они приносили с собой каждый свои новости, которые тут же за столиками оживленно обсуждались, и помещение всегда было наполнено звучными голосами и смехом. И редко кто, зайдя сюда, не встретил бы среди посетителей хотя бы одно знакомое лицо.
Но с некоторых пор все изменилось. Редкий путник теперь проходил по дороге. Иногда передвигался строй воинов – дополнительные отряды обороны или же люди в повозках с домашней утварью. Лишенные крова искали приюта на пока еще более мирной земле…
Несмотря на то, что в этой части страны до сих пор было вполне спокойно, в самом воздухе витало неуловимое дыхание тревоги. Люди были скованны и немногословны. Никогда прежде на их земли не обрушивались столь жестокие испытания, и никто не знал, чего ожидать от будущего.
Люди молились лишь о том, чтобы их Правителю Шегизу, выступившему во главе своей армии, удалось остановить орды Кабуфула.
На столе Патиста появился дымящийся обед. Патист порядком проголодался и, не теряя времени, приступил было к трапезе, вооружившись столовыми принадлежностями. Он даже успел положить в рот первый кусок, как вдруг кое-что привлекло его внимание.
Изящная бричка, украшенная красной тесьмой и яркими узорами, остановилась у входа.
Статная темноволосая девушка ловко спрыгнула с повозки и торопливо вошла в зал, где сидел, повернувшись к окну, Патист. Он сразу узнал эту высокую стройную фигуру с рассыпанными по плечам тяжелыми каштановыми волосами.
«Гляди-ка ты, Игрит! Что она делает здесь? Сдается мне, это как раз тот случай, который так живо интересует Флайда!»
Патист старательно отвернулся к окну. В его отражении он видел, как Игрит заказала стакан холодного коктейля, наспех выпила его прямо у стойки и, расплатившись, вышла.
Патист забыл об обеде.
Он уже оставил, с позволения Флайда, наблюдение за Игрит, не обнаружив никакого компромата, как вдруг такая удача! Флайд здорово помог ему с чашей, и Патисту тоже не хотелось разочаровывать старого друга.
Как только бричка отъехала, Патист вскочил из-за стола и выбежал на улицу. Он направился к конюшне, быстрыми шагами пересекая двор.
За зданием гостиницы дорога делала развилку, и когда конюх вывел Патисту его лошадь, он спросил, поспешно усаживаясь верхом:
– По какой дороге она поехала?
– Кто, когда? – не понял тот.
– Эта роскошная бричка, минуту назад, – в нетерпении уточнил Патист.
– А-а, да, вот туда и поехала, – сказал конюх, указывая рукой в сторону дороги, что сворачивала к спуску.
Патист, не теряя ни минуты, отправился в том же направлении. Он вскоре увидел впереди знакомую бричку и, не слишком сокращая дистанцию, продолжал за ней следовать.
Проехав за Игрит довольно большое расстояние, Патист стал чувствовать беспокойство. Приближалось время его встречи с неизвестным на постоялом дворе, и туда нужно было вернуться вовремя.
