– Тебя удивляют мои амбиции? – продолжал Кабуфул, перехватив вопросительный взгляд Дрейда. – Привыкай, друг мой. Глариада – слишком легкая добыча. Мы взяли ее почти голыми руками.
– Ну, не совсем…
– Ладно, ладно. Твоя заслуга бесспорна. Но, согласись, Флавестина – орешек куда потверже.
– Флавестина?
– Ты не ослышался, друг мой. Именно Флавестина с ее налаженной экономикой, бескрайними просторами, лазурным побережьем…
Дрейд забеспокоился:
– Но о Флавестине не было речи!
– Зачем забегать вперед? Я обещал тебе Глариаду – у тебя будет Глариада. А мне нужно кое-что посолидней. Не пугайся, я не собираюсь громить Флавестину. Нельзя позволять успеху ослеплять себя, друг мой. Надо быть реалистами. Флесил пока слишком силен для нас. И поэтому у меня другой план.
Все это время Кабуфул продолжал прохаживаться по паркету великолепного зала, украшенного золотой инкрустацией, прекрасно меблированного.
Дрейд стоял перед ним с самого начала беседы, так и не получив приглашения присесть, и только провожал Кабуфула глазами то в одну, то в другую сторону.
– Я еще обдумываю его, – продолжал Кабуфул, – но помощь твоя мне будет необходима. Поэтому потерпи пока с владычеством в Глариаде до того, как мы разберемся с Флесилом.
Кабуфул как раз поравнялся с Военным Советником, и Дрейд резко остановил его за плечо.
– Послушай, Кабуфул, насчет Флавестины мы не договаривались! Даже не надейся, я не стану предавать свою страну, ясно?
Кабуфул с усилием опустил вниз удерживавшую его руку Дрейда и приблизился к самому его лицу:
– А ты её уже предал. Или – нет? А как же перебитые посты? А захваченные корабли? Или все это из патриотических соображений? – Кабуфул отстранился и с усмешкой продолжил. – А, понимаю, ты, конечно, думал, что предал только Глариаду. Так запомни, друг мой, предатели не бывают наполовину или частично, предатель – он всегда целый, настоящий. Вот так. Что скривился? Слушать неприятно? А ты не заставляй меня говорить гадости. Идет?
Кабуфул широким жестом забросил руки за спину и продолжил движение мимо Дрейда в прежнем направлении:
– Итак, на чем я остановился? Ах, да. На великих планах будущего…
Дрейд не слушал его. Для себя он решил, что ни за что не станет участвовать в заговоре против Флавестины, каким бы он ни был.
Когда Игрит вновь проводили в сарайчик, она услышала, как за спиной со скрежетом щелкнула задвижка двери. Она снова почувствовала волнение, которое почти рассеялось во время разговора с этим человеком, учтиво пригласившим ее полчаса назад на беседу за раскладным столиком на улице.
Он задавал очень много вопросов, но при этом был необычайно вежлив и обходителен с ней. Игрит почти поверила, что она у своих, – и вот она опять под замком.
Девушка подошла к своей соломенной лежанке в глубине сарая и в задумчивости села на нее. Она пыталась проанализировать прошедшую беседу с этим, вполне доброжелательным человеком.
Он извинился за «грубое обращение», сказал, что нуронцам той ночью не удалось уйти далеко, они были настигнуты, обезоружены и все схвачены.
Но Игрит никак не удавалось заполнить одно «белое пятно» в этом разговоре. Если они захватили нуронцев, то почему он ничего не упомянул ни о предателе, ни о том, зачем они двигались к побережью, хотя бы вскользь?
Может, он хотел, чтобы Игрит первая сказала об этом? Ведь он очень интересовался, что она видела той ночью. А, возможно, считал неразумным проявлять излишнюю разговорчивость с первой встречной…
