Когда-нибудь купола уберут. Хотя жилые блоки по-прежнему останутся внутри гравитационных колес, это событие объявят поворотным. Великий день назовут Днем Открытия или Свободы, – в общем, обзовут как-нибудь погромче – и примутся регулярно отмечать. Торжественно распахнут шлюзы, наружный воздух смешается с подкупольным. На деревья прольется настоящий дождь, огромные листья задрожат под ветром, пришедшим извне, и будет устроен грандиозный праздник. Внешне мало что изменится – ведь несколькими годами ранее тот же воздух будет запущен в системы вентиляции, и тогда же на купола изнутри начнут транслировать реальные панорамы, чтобы глаза привыкали к отсутствию границы. Погодные явления так же станут имитировать задолго до снятия куполов. Однако людям нужны точки отсчета, моменты перерезания ленточек. Пусть внешне ничего не изменится, но однажды люди решат, что стали на Ганимеде своими. Хотя, на самом деле, это они сделают Ганимед – своим. Насильно.
А если на нем и вправду есть жизнь? Если она разумна? Или опасна – микробы какие-нибудь? Как ни изучай планету, всего не узнаешь. Тут были десятки или даже сотни километров льда, под которыми скрывались очаги теплой воды, нагретой сейсмически активными районами. Что, если в этих инкубаторах вызрело чудовище, которому миллионы лет? А то и миллиард? Вдруг там спит нечто разумное? Отделенное от нас толстенным ледяным щитом, оно было неопасно. Но мы растопили лед. Дали Ганимеду атмосферу, океаны, скоро насадим зелень и запустим животных, чуждых этому миру. Что тогда всплывет к нам из глубин?
И почему взрываются заводы? Я не верю, что какие-то натуралисты в силах устроить масштабные диверсии. Но что тогда?
Жак… Надо поговорить с Жаком, и я запрашиваю его местоположение. Чем черт не шутит? Ну, вдруг?
«Абонент зарегистрирован. Пребывает в изоляторе Службы Расследований, Оранжевый купол. Вы можете обратиться…»
«Ага!» – мысленно воскликнул я. – «Поехали! Но сначала Управление, потом Жак».
В два прыжка, которым позавидовал бы кенгуру, я оказался на ближайшем транспортере, буквально через пару минут доставившем меня к зданию Биоконтроля, где уже улыбался и кланялся приветливый господин Ли, чрезвычайно обязанный уважаемому господину доктору И-гол Мал-ков, всегда готовый приехать лично, но вот дела, дела… Господин Ли вручил мне пухлый пластиковый конверт и чуть ли не насильно усадил за стол. Наконец, вежливо похвалив жутко крепкий и пахучий зеленый чай, я откланялся, вернулся на транспортер и вскоре уже обивал пороги обители закона. Строгий двухэтажный особняк с античными колоннами и помпезным портиком, ступени под мрамор, двери под дерево, ручки под бронзу, прекрасный пример традиционного стиля в новой архитектуре. Не зря говорили: Ганимед-Сити – почти Земля.
Оказалось, меня ждут. Едва успел пройти идентификацию, как пригласили в кабинет.
Лестница на второй этаж. Впервые вижу лестницу на Ганимеде. Ступени втрое выше земных – забавно будет оказаться на планете-матушке, привыкнув к таким вот лестницам.
Свернув в коридор, прошел мимо прозрачной трубы пневмолифта. Ну да, можно было и так. Дорожка привычно липла к подошвам, не позволяя подпрыгивать слишком высоко. Вся обувь здесь адаптирована к гравидорожкам. Конечно, никакой искусственной гравитации в них нет, всего лишь электромагниты: наступаешь, и притягивает, отталкиваешься – отпускает. Намного удобнее, чем взмывать при каждом шаге под потолок, хотя тем, кто прибывает с Земли, нужно пообвыкнуться.
